Признаюсь, барон намекал, что между ним и Екатериной возникли некие амурные флюиды. Я бы мог в это поверить, когда б встреча произошла десятью годами позже, но в тот час нареченная русского престолонаследника была еще весьма скромна, рядом с ней находилась мать, да и количество лишних глаз не способствовало любовным страстям.
Но все же Екатерина запомнила барона. Когда б не его уход со службы, возможно, он мог дослужиться до тяжелых эполет. Однако и в частной жизни императрица его много жаловала: дважды распоряжалась погасить его немалые долги и частенько приглашала Мюнхгаузена в Царское Село, желая послушать новых баек. Он навсегда остался ее храбрым рыцарем и верным паладином.
— Но все же от царских щедрот решил вернуться в родной Брауншвейг! — напомнил я как бы невзначай.
— Да, — Наполеон сокрушенно кивнул, — в городок с забавным названием Боденвердер, где находилось имение его отца. Он говорил, что на то есть веские причины, хотя, видит Бог, мне было очень жаль расставаться с этим необычайным человеком. Большую часть жизни я провел в войнах, но поверьте, мне редко доводилось видеть людей столь же храбрых и ловких, как барон Мюнхгаузен.
— В таком случае Конрад — воплощенная память о вашем старом друге! — подбодрил я собеседника.
— Верно, — грустно вздохнул Бонапарт. — Увы, судя по тому, что он рассказывает, конец героя был печален.
Воспоминания о временах давно ушедших прервались неожиданным образом. Я бы, может, написал «самым неожиданным», однако сегодня с этой бестрепетной манерой вклиниваться в чужую беседу мне уже приходилось сталкиваться.
— Кукареку! — хлопая крыльями, заорал восседающий на резном насесте золотой петух. — Кукареку! Кукареку!
— Это еще что? — опрокидывая от неожиданности чашку, вскочил генерал?адъютант.
— Не обращайте внимания, — неуверенно попытался объяснить я, — он всех гостей так приветствует. Вероятно, одна из механических диковин старого чудака Брюса.
— Ах да, — немного успокаиваясь, подтвердил Бонапарт. — Когда я поднимался сюда, на лестнице действительно слышался подобный крик.
— …Да ты не волнуйся, это у тебя не глюки от переутомления разыгрались, это наша противоугонка заливается. Неотработанный образец. Знакомься, Петух Гамбургский, индийская модель. — Вошедший в библиотеку Лис указующим жестом выкинул руку вперед и только тут заметил наши удивленные физиономии. — Кхм! Прошу прощения, господа графы, я не вас имел в виду!
Однако извинения Сергея были пропущены мимо ушей. За ним, опираясь на темную лаковую трость, стоял Конрад фон Мюнхгаузен собственной персоной.
— О, как говорят в России, легок на помине! — воскликнул я. — Проходите, проходите, садитесь.
Улыбка на лице Бонапарта свидетельствовала, что он также рад видеть боевого товарища.
— Угощайтесь скорее, устали, поди, с дороги.
— Не откажусь. — Барон, прихрамывая, двинулся к столу.
— А мы только сейчас вспоминали дядюшку вашей милости, — заговорил Наполеон, в то время как расторопный Тишка ставил на стол новые приборы.
— Вот как? — Племянник славного барона милостиво кивнул, принимая из рук Тихона чашку с дымящимся чаем. — Занятно.
— Занятно. Что же привлекло ваше внимание к его особе?
— Ну, полноте, полноте, — заговорил Бонапарт, успокаивая нашего приятеля, не в меру ревнивого к славе родственника. — Я рассказывал, что Карл Фридрих был дружен с императрицей Екатериной и, можно сказать, являлся ее доверенным лицом.
— Шо, правда? — Лис отхлебнул горячего напитка. — И шо, только лицом или… — начал он и осекся, наткнувшись на гневный взгляд Конрада. — Ну, я в смысле… Я об этом ничего не знаю. Про шубу взбесившуюся слышал, про коня на колокольне, а вот… — Сергей умолк, понимая, что чем дальше, тем больше его объяснения растравляют незаживающую рану в душе приятеля.
— Мой дядя, — едва сдерживая гнев, проговорил барон, — возможно, действительно любил приукрасить кое?какие события, с ним происходившие, но это лишь частные события. Что же касается дел государственных, военных или же тех, в которых затрагивается честь дамы, невозможно было отыскать человека более скромного и надежного, чем он.
— Об этом я и говорю, — подтвердил Наполеон, стараясь тоном и улыбкой несколько успокоить гостя. — Однако я засиделся, пора и честь знать. Император, поди, уж заждался. Кстати, господин атташе, в начале марта армия выдвигается в Крым, дабы, согласно договору, идти войной против турок. Я бы с радостью приветствовал вас и ваших друзей в ставке, которую, как я уже имел честь вам сообщить, назначен возглавить.
— С великим удовольствием, — принимая с поклоном официальное предложение, начал я, — полагаю, самое место военного атташе — в боевых порядках армии союзника. Однако же я обязан испросить на то соизволения посла, а тот наверняка пожелает отписать в Вену. Пока туда, пока сюда — возможно, мне придется нагонять войска на марше, если, конечно, мое начальство не будет против.
— А вы, Конрад? — Наполеон повернулся к нашему гостю. — Как ваша нога? Скоро ли она позволит вам сесть в седло?
— Надеюсь, да, — поднимаясь с места, точно по зову боевой трубы, отчеканил Мюнхгаузен. — Я почту за честь служить под вашим командованием и полагаю, дядя Карл был бы рад этому.