— Апис — это бог в виде быка, — прервал его я. — С солнечным диском между рогов.
— При чем тут бык?!
— При гербе Понятовского. Даву — это Север, — включая мыслесвязь, продолжил я, — соответственно, Апис, над которым будет сиять солнце, — это маршал, князь Понятовский. Вот так?то!
Я не великий ценитель оперного пения, хотя и люблю хорошую музыку. Но скажу честно, в подобных мероприятиях мне более всего милы антракты, впрочем, как и большинству собравшихся ныне под сводами этого чертога посвященных. Заветный миг смены декораций — прекрасная возможность завязать нужные знакомства, продемонстрировать пылкость чувств, замолвить кому надо словечко или просто?напросто перекинуться несколькими фразами и свежими новостями с приятелями и знакомыми. Едва смолкли звуки оркестра, демонстрирующие всю горечь слез безутешной царицы Египта, оплакивающей злодейски умерщвленного Цезаря, как в занимаемой нами ложе возник слуга в ливрее неизвестных цветов и, с поклоном передав мне надушенную записку, проговорил трагическим шепотом:
— Вас ожидает дама.
— О, граф! — восхитился Конрад. — Вы уже свели знакомство с красавицами венского балета?
— Бьюсь об заклад, это Каролина! — предположил Лис. — Не дождавшись помощи от брата, решила отблагодарить тебя по полной программе.
— Хотелось бы верить, что маршал Дезе кормит ее сейчас засахаренными фруктами и не отпускает от себя ни на шаг, — хмыкнул я. — Милейший, — я повернулся к лакею, — скажи?ка, что за дама тебя послала?
— Мне велено о том молчать, — разглядывая золотую бахрому на пунцовом бархате занавесей, ответствовал посланец. — Но только она велела, чтобы вы поспешили и что это в ваших же интересах.
— Вальтер, будь осторожен, беспорядочные связи ведут к порядочным расходам. Причем, заметь, не только на лечение.
— Пустое. — Я махнул рукой. -Я, кажется, знаю, кто это. Не думаю, чтобы в этом было что?либо непристойное.
— Ну, как скажешь, граф, как скажешь… Жираф большой, ему видней. Однако на всякий случай держись на связи.
* * *
Когда, пройдя салоны и залы, мы свернули на узкую неприметную лестницу, ведущую, как выяснилось, под сцену, я понял, что вряд ли это очередная выходка княгини Багратион. Я еще раз развернул записку с кратким и маловразумительным текстом «Жду вас немедля!». Если можно было еще допустить, что взбалмошная аристократка пишет в подобном тоне, то полагать, что какая?либо из оперных барышень решила заполучить таким способом богатого покровителя, было, пожалуй, глупо.
— Куда мы идем? — переспросил я, более не скрывая недоумения.
— Мы уже на месте. — Лакей толкнул невысокую дверь, в которую пришлось втискиваться, наклонив голову, и посторонился, вышколенно пропуская меня вперед.
По ту сторону порога в глубине комнатки горела свеча. От свежего притока воздуха пламя дернулось, как вздрагивают люди со слабыми нервами от резкого хлопка.
— Входите! — послышался из скудно обставленных апартаментов чей?то властный голос, и я почувствовал, как сталь клинка уперлась мне между лопаток. — Вот видишь, брат Клемент, каклегко было поймать этого ловкача. Входите, не стойте на пороге. Разделите с нами скудную трапезу. Какая жалость, что истинный граф Турн лишен возможности нынче присоединиться к нам.
ГЛАВА 16
Чтобы сохранить доверие людей, их приходится все время обманывать.
Балтазар де Ла Косса, Папа Иоанн XXIII
Кусок столешницы, выхваченный из непроглядной тьмы робким огоньком, дрожащим на фитиле свечи, не удовлетворил бы придирчивый взгляд любителя голландских натюрмортов, привыкшего видеть трапезу обильной и сочной. Просяная лепешка и кружки из обожженной глины, наполненные, как принято у аскетов, ключевой водой, — вот все, чем собирался потчевать гостя щедрый хозяин.
Возможно, в комнатке, или же поблизости от нее, в ожидании сигнала притаились очередные братья хлебосольного конспиратора, но я их не видел и не слышал. Такая конспирация для людей, непривычных к устройству профессиональных засад, была почти невероятна. Вышедшие на тропу войны новички обычно порывисто дышат, пыхтят, сопят, бряцают оружием и переминаются с ноги на ногу, точно застоявшиеся кони. Ничего подобного под сценой не наблюдалось. Оставалось предположить, что либо против меня работают классные спецы, что маловероятно, либо же люди в черном избрали путь тихой вербовки с психологическим давлением на больные мозоли.
Когда б не высказанное некогда маэстро Палиоли требование проникнуть в среду иллюминатов (судя по обращению, именно их гостем я оказался), устроить наглую расправу здесь было бы пустяком, не отвлекающим от арий, звучащих над головой.
Когда б не высказанное некогда маэстро Палиоли требование проникнуть в среду иллюминатов (судя по обращению, именно их гостем я оказался), устроить наглую расправу здесь было бы пустяком, не отвлекающим от арий, звучащих над головой. Но уж если господа «строители нового мира» пошли на такие ухищрения, чтобы пообщаться без лишних глаз и ушей, к чему огорчать тайных адептов!
— Брат, уж не знаю, как вас по имени, — я активизировал связь, давая возможность Лису наслаждаться не только пронзительным меццо?сопрано недобитой Клеопатры, — если у вас есть, что мне сказать, я готов выслушать, несмотря на то, что ваша партия не входит в либретто сегодняшней оперы. А потому настоятельно прошу вас: прикажите своему названному родственнику убрать клинок от моей спины.