— Наш пострел везде поспел, — не без гордости проговорил экс?генерал Закревский пугачевского розлива. — А помнишь, как мы с ним в Аппалачах на пум охотились?
— Это был другой, — задумчиво произнес я, вспоминая старого приятеля — беглого кадета Бреенской военной школы, дезертировавшего из экспедиции Лаперуза, чтобы лично принять участие в боях за свободу Америки.
— И шо теперь не понравилось нашим хранителям недреманного ока?
Я поднял брови, пытаясь сформулировать ответ:
— У них есть основания считать, что в данный момент фаворит рыцарственного императора Павла ведет какую?то свою игру. Проще всего предположить, что он сам желает захватить власть, но, честно говоря, каково бы ни было его влияние при дворе, такой поворот мне кажется сомнительным. Все?таки для России граф Бонапартий остается чужеземцем, и хотя ее история знает примеры восшествия на трон иностранцев, они так или иначе были связаны с царствовавшей фамилией. А это…
— Короче, фамилией не вышел. Зато имя хорошо прижилось. Такой замечательный тортик! Буквально — ежедневно по Наполеону в каждую семью! — громогласно провозгласил Лис. — Ладно, если без балды, шо он там не того наиграл?
— Судя по выдержкам из писем, которые вместе с немалыми суммами денег Наполеон посылает своим ненаглядным родственникам во Францию, он вербует сторонников. Каких и для чего — непонятно. Но факт остается фактом, и, как утверждали вчера, генеральское жалованье Бонапарта вместе с доходами от его имений куда меньше переводимых во Францию сумм. Пока это все, что есть у нас на руках. Впрочем, бумаги, я надеюсь, мы скоро увидим сами. Как бы то ни было, игра, которую ведет Наполеон, очень интересует наше с тобой руководство. Хорошо еще, если эта очередная финансовая афера или же через нашего с тобой знакомца император Павел решил поддержать тайную оппозицию во Франции. А если нет? В общем, разработчикам необходимо загодя выяснить, что на уме у генерала Бонапартия, чтобы знать, не ждет ли этот мир пришествие императора Наполеона I.
— А если ждет, то как долго оно еще согласно ждать! — поставил жирную точку в моем рассказе не любивший политических длиннот секретарь.
Дорога шла под уклон, что в гористой Австрии обычное явление. Насколько я успел заметить, большинство дорог здесь идет вверх или вниз. Маячившие вдали над кромкой леса отроги заснеженных Альп точно утешали, что это еще не худший вариант езды. Впрочем, слава Богу, карабкаться по горам мы не собирались. Наш путь лежал к голубому Дунаю и его жемчужине, роскошной столице оперных див — Вене. Но пока, увы, до ее залитых солнцем парков и волшебных дворцов оставалось порядка шестидесяти миль. Это если по карте. А учитывая спуски и подъемы, то и все сто.
Запах хвои, висевший над дорогой, напоминал о приближении рождественских праздников. И хотя в наших краях в эту пору еще не витают мечты о подарках Санта Клауса, холодный ветер, обгоняющий пущенных в галоп скакунов, безжалостно гнал одиноких путников в тепло. Забиться куда?нибудь под крышу, к горячему очагу, над которым, шкворча, обжаривается поросенок или хотя бы пара куропаток, а сдобренный пряностями глинтвейн уже готов разгорячить застывшую в жилах кровь.
— До жилья еще две мили телепаться, — словно подслушав мои мысли, бросил в пространство Лис.
— Что? — поворачиваясь к нему, переспросил я.
— Холлабрун. — Сергей указал на верстовой столб с резным указателем. — Если «холл» по?английски значит «дом», то по?нашему это что?то вроде халабуды.
Я усмехнулся столь вольному переводу и поспешил напомнить другу, что здесь пользуются другим языком.
— Один черт, — отмахнулся сообразительный напарник, втягивая морозный воздух. — Надеюсь, толковый постоялый двор у них здесь найдется.
Должно быть, у моего друга какое?то особое чутье на постоялые дворы, таверны, трактиры и прочие места, где наливают и подают закусить. Не было случая, чтобы, потянув воздух носом, приобретшим в ходе жизненных передряг форму латинской буквы «S», он не определил верного направления. Сегодняшний день не стал исключением. Полнощекая хозяйка заведения, носившего романтическое название «Серебряная кружка», расплылась в простодушной улыбке, по достоинству оценив бобровые воротники на плащах вновь прибывших гостей.
Сегодняшний день не стал исключением. Полнощекая хозяйка заведения, носившего романтическое название «Серебряная кружка», расплылась в простодушной улыбке, по достоинству оценив бобровые воротники на плащах вновь прибывших гостей.
— Всегда рады! Господа желают заночевать?
— Господа желают заночевать, отужинать, согреться. — Сергей быстрым взглядом оценил сдобную фигуру трактирщицы. — Ну и, там, побеседовать о возвышенном после всего, упомянутого выше. Фрау все поняла?
— Фройляйн, — кокетливо поправила молодуха, накручивая на палец выбившийся из?под чепца светлый локон.
— И это замечательно. — Лис взглядом указал ей на горевший в глубине залы очаг. — Но беседы при луне катят только после ужина.
Если уж Сергей что?то обещает, то исполняет непременно. Вот и сейчас, насытившись пуляркой с грибами под белым соусом и пропустив чарки три жженки, он раздобыл у хозяйки некое подобие гитары и залился майским соловьем о том, как ноет разбитое сердце, когда предмет любви, ступая по нему, уходит прочь.