— Сергей, опомнись! Что ты такое говоришь?
— Не, ну що опомнись! Каждый раз — опомнись! — поспешил возмутиться Лис. — Дай мне хоть немного побыть в беспамятстве! Слушай, здесь имеются весьма соблазнительные экземпляры! Как только перестану быть собственной женой, не премину заняться. Как думаешь, султан не сильно обидится, если я у него пару?тройку красоток отверну? У него их вона сколько! Он, поди, даже не заметит.
Русская пословица рекомендует не будить лихо, но, судя по всему ходу истории, оно страдает хронической бессонницей. Хотя закрытая связь не слышна и уж подавно не видна постороннему взгляду, порою даже мысли имеют форму и вес. Стоило Лису пожелать вновь превратиться в мужчину, как прекрасные одалиски стайкой бросились под навес, где таились укутанные «незнакомки», желая, должно быть, привести неведомых скромниц к единообразно?раздетому виду.
Багратион с Сергеем метнулись в ближайшую дверь, завешенную тяжелым бархатным пологом, и немедля оказались в ловушке. Небольшая четырехугольная комнатка, вероятно, служила опочивальней одной из местных красавиц, однако в отличие от спален наших милых дам здесь не было ничего, кроме шелковых подушек.
Бежать дальше было некуда. Десятки шаловливых рук схватились за края фериджей, и через мгновение радужная мечта напарника осуществилась к его крайнему неудовольствию.
— И?и?и! — попробовали было завизжать нежные гурии, пытаясь закрыть длинными черными волосами лица и все оставшиеся без прикрытия прелести.
— Тихо! — негромко, но очень четко скомандовал гусарский ротмистр, метнув на переполошившихся девиц гневный взгляд. — Тихо, вам говорю! Я — Багратион.
Происшедшее далее могло быть внесено в хроники султанского гарема, ежели таковые когда?то велись. Увидевшие незнакомца прелестницы разом вдруг замолчали и начали почтительно склонять головы в поклоне.
— Да?да, он Багратион, — подтвердил для пущей убедительности Лис. — Честное слово, Христом?Богом клянусь! Капитан, а шо это они?
— Ты что же, не видишь, — пояснил я, — это сплошь грузинки и черкешенки, их всегда охотно приобретали в гаремы за изысканную красоту.
— Кто спорит! Ну и шо?
— А то, что Багратион в России князь, а у себя, в горах Кавказа, — он царевич, причем из очень уважаемого и в тех местах рода.
— Не, ну где ж справедливость? — возмутился Лис. — Шо ж мы тогда в киоске парились? Барышни, не толпимся, не создаем очередь, Багратиона на всех хватит. Давайте?ка без суеты и шума! Нам отсюда нужно по?тихому выбраться, я думаю, вы не откажете в такой малости своему законному без пяти минут государю. Барышни, не надо отламывать от его высочества кусочки на память! Князь, ну скажите им, в самом деле! Сударыни, я запомнил ваш адресок, мы непременно вернемся.
Слабо одетые Лис и Роман Багратион стояли посреди небольшой залы, и десятка два соплеменниц бравого гусара с грустью провожали царевича и его спутника.
— Блин, Капитан, видел я это все в саркофаге под мумией! Это ж беспредел какой?то! Меня тут общупали, точно я их гашиш под кожей вывожу! Ну шо, мадамы, всему хорошему приходит конец, мы с вами прощаемся, но, даст Бог, ненадолго. Давайте, подруги, нажимайте пружины на раз?два?три. Раз! Два! — Сергей обернулся к стоящему рядом Багратиону. — Ну шо, князь, через мусоропровод к славе и победе!!
ГЛАВА 28
Герои нужны в минуты опасности, в остальное время герои опасны.
Габриель Лауб
Ясное безоблачное утро 25 мая 1806 года стало последним в жизни многовековой империи, известной как Османская Порта. Селиму III не пришлось наблюдать воочию побоище, разыгравшееся перед рассветом у стен Константинополя, но доносившиеся в уединенный киоск вопли и стоны с каждой минутой все более добавляли седины в его черную дотоле бороду.
В начале боя все развивалось именно так, как сулил почтеннейший ибн Батик. Примерно с полуночи русские войска начали грузиться на корабли, и шумная суета, царившая в лагере, не оставляла сомнений, что время для решительного удара выбрано абсолютно точно. Но всякий обман лишь тем отличается от правды, что слишком на нее похож.
Когда опьяненные аракой[44] и парами гашиша воины султана рванулись в атаку, находившиеся в лагере обозники бросились наутек, суматошно отстреливаясь, но вовсе не стремясь найти смерть под ятаганами турок. Успех и трофеи кружили головы нападавших, и наступление их, с самого начала не особо стройное, вскоре напрочь утратило порядок и управление. В этот?то момент заранее отошедшие за линию горизонта основные части Кутузова в жутком молчании под барабанный бой двинулись навстречу смешавшемуся противнику.
Янычары и сипахи попытались бегством спасти жизни свои, но в этот момент посреди лагеря один за другим начали взрываться загодя установленные фугасы, а на берег с кораблей эскадры Ушакова устремились полки морской гвардии, отрезая пути к отступлению потерявшим голову османам.
Всадники Бахт?Гирея довершили разгром, беспощадно и хладнокровно торопясь свести кровавые счеты с бывшими господами за сотни лет вассальной покорности.
Когда петухи, радуясь наступившей тишине, начали свой ранний концерт у багрово?алых стен Айя?Софии, на залитых кровью выжженных склонах близ «сладких вод» Европы все было кончено. Армия султана перестала существовать, и души брошенных в мясорубку янычар наверняка остались бродить по тернистым зарослям, пугая отдыхающую публику будущего стонами и бряцанием призрачного оружия.