— А?а, — почтительно глядя на меня, протянул Тишка. — Стало быть, вот оно что! Не взаправду, стало быть…
— Ладно, — оборвал я парнишку, — иди?ка лучше поставь самовар.
Мы с Сергеем молча глядели вслед удаляющемуся гонцу, не зная, что и подумать.
— А что это за гнетущая тишина, Берримор? — в конце концов проговорил Лис, нарушая затянувшуюся паузу, и продолжил, не дожидаясь ответа: — Местные жители говорят, что это рыбка Баскервилей, сэр! Ну шо, Капитан, я готов к рукоплесканиям. Есть какие?нибудь соображения по поводу той пурги, которую принес на своих неокрепших крыльях этот, блин, почтовый воробушек?
Я угрюмо пожал плечами:
— Можно предположить, что Наполеону действительно удалось выйти на след крупномасштабного заговора. В конце концов, насколько я помню, это отнюдь не противоречит известной нам истории. Александр I был, несомненно, причастен к убийству своего отца. Тогда, в 1801?м, ему это не удалось. Теперь же, спустя пять лет, ситуация может измениться.
— Ну, это вряд ли, — усмехнулся Лис. — Если старина Бони уже решил пощупать их за жабры, то рупь за сто, шо он им чешую от хвоста до головы напрочь очистит.
— В этом?то, наверное, все и дело. Я действительно склонен думать, что недовольные группируются вокруг цесаревича и прочих великих князей. Поскольку император Павел дышит на ладан, к этой камарилье можно причислить и ряд сановников, озабоченных сохранением своих постов. В любом случае власти в их руках сосредоточено немало, и просто так заговорщики ее не отдадут. — Я задумчиво потер невесть от чего занывшую переносицу. — Я, кажется, понимаю, о чем речь. Все на самом деле гениально, и, как это водится у Наполеона, проблема решается одним стремительным ударом, так сказать, генеральным сражением.
— Ты о чем?
— Санкт?Петербург хоть и столица, но довольно маленький город. Как ни пытайся здесь провести аресты одновременно, все равно где?то пойдут сбои. А среди таких «сбоев» могут оказаться влиятельные лица, имеющие в своем распоряжении не одну сотню, а то и тысячу штыков и сабель. Таким образом, если что?то не заладится, может начаться крупная бойня.
— Логично, — согласился Сергей. — Ну а свадьба?то тут при чем?
— Лис, свадьба завтрашнего царя Эллады и любимой сестры базилевса — достаточно веский повод, чтобы собрать под одной крышей весь петербургский бомонд, в том числе мятежников в полном составе. А скажем, на выходе из храма всех их одним махом взять под стражу и заключить в Петропавловские казематы.
— Обалдеть! — резко выдохнул Лис. — Ты шо, Капитан? Это ж скандал на всю Европу!
— Ha то он и Наполеон, а мы с тобой нет, чтобы обращать внимание на решение задачи, а не на скандалы. К тому же, вполне может быть, скандал ему только на руку.
— Это, типа, поляну на меньшее количество народу накрывать?
Я усмехнулся прагматичности Лисова предположения.
— Нет, я о другом. При шумном скандале куда проще добиться отрешения от власти Александра Павловича и всех разом великих князей. Павел I — государь взбалмошный, так что участие в заговоре собственных его сыновей может, с одной стороны, толкнуть его на слабо обдуманные поступки, и в этом ему, несомненно, поможет Наполеон; а с другой стороны — окончательно подорвать то, что осталось от здоровья его императорского величества. Таким образом, Бонапарт убивает всех прыгающих в округе зайцев.
Во?первых, наглядно демонстрирует божественной Марии Антоновне Нарышкиной, какое дерьмо ее возлюбленный; во?вторых, обламывает этому самому возлюбленному крылья, так что выше крепостных подземелий тому уже больше не взлететь; и, в?третьих, здесь?то как раз и складывается тот самый покер, который столь тщательно собирал все эти годы наш подопечный. Тайное послание Екатерины своему второму супругу вполне оправдывает притязания Жозефа на русский престол, и с горя Павел может признать эти притязания законными.
Вот тут?то и выстраивается занятная ось: Жозеф I, или уж не знаю, как он будет зваться, вступив на российский трон, женат на сестре Бонапарта. Сам Наполеон — царь Греции и бог весть чего еще — в самом ближайшем времени — на сестре базилевса, а тот, в свою очередь, состоит в браке с дочерью правителя Священной Римской империи. Вот такая милая семейка получается! Но я уверен, и это еще не предел. Достигнув описанных рубежей, Наполеон, по сути, только?только вырывается на стратегический простор. А что будет дальше? — Я сокрушенно покачал головой.
— Да?а, — протянул Лис, — круто завернуто! Я вот о чем подумал. Это ж приди в прелестную головку госпожи Нарышкиной, урожденной Святополк?Четвертинской, светлая идея отфутболить Александра Палыча в туманную даль и лучистым взором обласкать своего корсиканского почитателя, и спала бы себе Европа безмятежно, не зная, возможно, даже имени генерала Бонапартия.
— Вряд ли, — с сомнением произнес я.
— Вряд ли, — с сомнением произнес я. — Во?первых, он и сам по себе незаурядный полководец, и этой славы у него не отнять. А во?вторых, в любовном треугольнике вопреки законам геометрии каждый угол по?своему туп. Если бы Бонапарт не начал охоту на цесаревича, то уж цесаревич не упустил бы такой возможности. В любом случае, по?моему, в нашей версии концы с концами полностью сходятся, так что можно докладывать начальству о сути намеченных предуготовлений… — Я сделал паузу. — Знаешь что, найди?ка, пожалуйста, ту газету, которую ты подобрал у ворот дома, так сказать, в соседнем мире.