— Да? — Стрикленд наморщил лоб по всей его длине. — Разве?
— Абсолютно точно, — с военной четкостью подтвердил представитель ее величества в Институте Экспериментальной Истории, сотрудниками которого мы оба имели честь состоять. — А сейчас извини. Сам понимаешь, служба! К великому сожалению, мы вынуждены вас покинуть. — Мой друг развел руками, демонстрируя, что наше сожаление никак не меньше той рыбины, которую он вчера поймал, рыбача на берегу Темзы. — Капитан Камдейл, следуйте за мной!
Я, щелкнув каблуками, послушно последовал. Пожалуй, немного было в моей жизни приказов, которые я выполнил бы с такой охотой.
— Проклятие! — в сердцах проговорил я, открывая дверцу расселовского «ягуара».
— Вечер не удался, — констатировал герцог Бедфордский, поворачивая ключ зажигания в замке.
— Пожалуй, — согласился я. — Вино итонского братства безнадежно прокисло. А тут еще этот Стрикленд со своим предком.
— Забудь, — отмахнулся Рассел, — он всегда носится со своим незабвенным предком. А о чем, по?твоему, ему рассказывать? О баталиях в Палате Общин по поводу утряски бюджета на следующий год? А ты, если бы захотел, мог бы поведать этой публике, как был рыцарем Круглого Стола, флигель?адъютантом Екатерины Великой, личным другом Уолтера Рейли и по совместительству королем Франции. — XXIII герцог Бедфордский просигналил фарами, требуя открыть ворота. — А твои похождения с Наполеоном? Да ни Стрикленду, ни Роберту Монтегю с его «Беллерофонтом» такое даже не снилось.
Я невольно усмехнулся: мне эти похождения тоже не снились.
ГЛАВА 1
Все возвратится на круги свои, Только вращаются круги сии.
Андрей Вознесенский
Редкий человек в наше время может с полной ответственностью сказать: «В гробу я видал Вильгельма Завоевателя!» Я могу.
А еще я могу описать, как благодаря неосторожно оброненной фразе моего закадычного друга и напарника Сергея Лисиченко по прозвищу Лис в битве при Гастингсе король Гарольд стравил между собой нормандский десант с датскими захватчиками, и лишь когда столкнувшиеся в тумане армии вволю изрубили друг друга, ударил по ним свежим войском.
Впрочем, эту информацию, пока доступную немногим, я с возможной скрупулезностью изложил в отчете и теперь, идя по коридору в кабинет Отпрыска, искренне недоумевал, что могло вызвать столь острый приступ начальственного интереса. Я прикинул дистанцию, отделяющую меня от двери, за которой хранились консервированные громы и замороженные молнии, и снял с пояса старенький «Нокиа». Что и говорить, прибор закрытой связи — вещь куда более совершенная и удобная в обращении, но почему?то в нашем мире Льежская конвенция запрещает его использование. Приходится обходиться банальными мобилками, что, согласитесь, почти возвращение в каменный век. Голос Лиса в трубке звучал, как всегда, энергично и напористо:
— Капитан, шо опять случилось на этом черно?белом свете?
— Пока ничего, — честно признался я. — Просто его премудрое высочество Готлиб фон Гогенцоллерн потребовал меня пред свои ясны очи, а никаких иных причин для столь несвоевременного интереса, кроме наших с тобой отчетов, я лично не вижу.
— Да ну, расслабься! — обнадежил меня Сергей. — Может, его осенило или уж там озеленило, кто его знает, и он наконец дотумкал, какие мы классные парни. Решил сесть с нами вечерком, выпить, закусить, чтоб все по?людски, мол, заблуждался, был не прав, пелена с глаз обвалилась, узрел и прозрел! В общем, типичное осложнение после гриппа.
— Тогда бы он вызвал нас обоих.
— А, это ж другое дело! Я догадался об его коварном плане! Он выяснил, шо у меня скоро день рождения, буквально месяца через три, и решил сделать маленький, но душевный презент. Ну а так как странную жидкость для керосинок, шо вы именуете уиски, я не употребляю, поскольку не керосинка, то он хочет по буквам записать название благородного напитка, с которого Рассел вчера так насвинячился. Ты уж не подведи — самогон пишется через «о», в смысле «са?мо?гон». — Из трубки в моей руке послышался сдавленное «гы?гы».
— Лис, прекрати, — поморщился я и, рефлекторно оглянувшись на дверь, перешел на шепот. — Лучше скажи, ты в отчете о карте сокровищ острова Авалон, часом, не упомянул?
— Сэр рыцарь! — деланно возмутился Лис. — Я что?то не вдуплил, шо за немытые намеки? Неужто ты считаешь, что духовное прозрение и, опять же, замечательный пейзаж плюс физическая работа на свежем воздухе не стоят тех двух?трех золотых монет, которые я, заметь, для блага дела, получил с одного меркантильного герцога?
— Скажи лучше, трех тысяч.
— Да ну, не придирайся к цифрам! Что я, бухгалтер, что ли? — с укором отозвался Лис. — Темно там было, может, герцог и обсчитался чуток. Сам вон казенную безлимитку палишь — и ничего. Смело гляди в глаза начальству, запамятовал я об этом, с позволения сказать, незначительном эпизоде, когда отчет писал. Всякую глупость в голове носить — она ни в какой шлемак не влезет!
— Спасибо, успокоил, — облегченно вздохнул я.
— Да чуть шо — обращайся, — послышалось из трубки, и связь отключилась.
Итак, с этой стороны опасность, кажется, не грозила. Больше суровым плакальщикам из службы этического надзора придраться, кажется, было не к чему. Вернув телефон на прежнее место, я глубже вдохнул и решительно открыл обитую кожей дверь.