— Почему бы нет? — Я широким жестом дал себе разрешение поделиться с начальством результатами своих изысканий, но едва успел поднести руку к груди, чтобы активировать закрытую связь, как в дверь шале застучали. — На всякий случай приготовь пистолеты, — бросил я Лису, направляясь к двери.
— А то б я сам не додумался, — хмыкнул мой напарник.
Мои пальцы легли на крючок засова, и сердце наполнилось трепетным ожиданием. Я уже предвкушал, что за дверью. Закутавшись в собольи меха, стоит замерзшая русская красавица, которую я тут же веду к жаркому камину и предлагаю горячего вина со специями, чтобы согреться…
Мои надежды не сбылись ни в едином пункте. Мех оказался лисьим. Обряженный в сшитую из шкур лесных хищников шубу мужчина уж никак не мог быть Екатериной Павловной. И вместо того, чтобы пройти к камину, он заявил с уважительным низким поклоном:
— Вас ждут, господа.
ГЛАВА 9
В глазах строителей империи люди являются не людьми, а инструментами.
Наполеон Бонапарт
Я смерил взглядом почтительного незнакомца. Честно говоря, мы ожидали увидеть здесь не его, но, в конце концов, эпоха романтизма диктовала свои условности, и возвышенность нравов требовала покровов таинственности для самых обыденных дел.
— Шо, — послышался насмешливый голос Лиса, — гонец из Пизы?
Пришедший бросил на моего спутника недоуменный взгляд, но сделал вид, что прозвучавшие слова к нему не относятся.
— Этот господин с вами?
— Конечно, — пожал плечами я. — Вас что же, не предупредили?
— Нет. — Человек в лисьей шубе отрицательно покачал головой. — Мне было велено встретить вас здесь и проводить в нужное место. Полагаю, нет нужды знать ни имен, ни обстоятельств. Поверьте, моя скромность хорошо оплачена.
— Что ж, — я расправил грудную клетку, — в таком случае не будем медлить. В путь, таинственный проводник!
Немногословный гость сделал короткий жест рукой, призывая нас от теплого очага на мороз.
Навьюченные кони проваливались в глубокий снег, а потому ехать верхом не представлялось возможным. Оставалось двигаться пешком, ведя коней в поводу. Скрип под сапогами свидетельствовал о том, что температура воздуха продолжала падать, а уходящее солнце наводило на мысль о морозе, который из «скрипучего» вскоре намеревался стать «трескучим».
— Невольно чувствую себя партизаном Ковпака, — на чистейшем иностранном языке вещал Лис, не желая смущать откровениями нашего гида. — Буквально от Карпат до Путивля! Так и вижу: щас появится железная дорога, фрицы пачками, а мы, затаившись под красным флагом, конспиративно рвем железку в клочья. И потом из автоматов — «тра?та?та?та»! Получи, фашист, крестов на память! Я в детстве читал об этом с большим удовольствием.
— Не забывай, что фрицы здесь на нашей стороне. — Я поспешил восстановить историческую справедливость.
— Да ну, это частности, — отмахнулся мой напарник. — А если честно, меня это печальное обстоятельство круто напрягает. Война, конечно, давно была, но вот не люблю я немцев, хоть тресни.
— Сергей, — пристыдил его я, — это было в другом мире, другие люди. К тому же здесь той войны еще не было и она, вполне может быть, не произойдет. А кроме того, мы не в Германии, а в Австрии.
— Спасибо за географическую справку, — поморщился Лис. — Между прочим, фюрер тоже австрияком был.
— При чем здесь это? — спросил я в недоумении.
— Ни при чем, к слову пришлось. Хотя нет, при чем! Вот скажи, куда нас ведет этот доморощенный Сусанин? Какого рожна твоей княгине потребовалась такая конспирация? Она что же, в память о муже решила повторить в нашем исполнении переход Суворова через Альпы?
— В каком смысле? — не понял я.
— А в таком, что к дороге следовало бы спускаться вниз, а мы шо те пингвины — гребем по снегу в горы. Это нормально?
— Ты же знаешь, в горах прямая дорога не самая короткая.
Лис только вздохнул, подергивая уздечку своего коня:
— Ну, шо ты тормозишь? Иди, неживой, а то, глядишь, на фрицевскую засаду нарвемся.
Уже было совсем темно, когда дорога через заснеженный лес вывела нас к распадку, по которому четко прорисовывалась колея от полозьев саней.
— Уже недолго. Скоро прибудем, — обнадежил нас проводник, и это была самая длинная фраза, которую он произнес за время пути.
Действительно, не прошло и двадцати минут, как за поворотом, должно быть, пересохшего в незапамятные времена горного потока перед нами возник небольшой, аккуратный, точно сошедший с рекламной открытки замок. Лесмотря на его удлиненные готические формы, мне отчего?то казалось, что это тоже дань романтической моде, построен он каким?нибудь чудаковатым аристократом совсем недавно.
В замке, вероятно, нас уже давно ждали. Едва мы поравнялись с воротами, как они без всякого сигнала или окрика отворились, и слуги, судя по манере действовать безмолвно — близкие родственники нашего провожатого, приняли заледеневшие поводья из рук гостей.
— Зачудительное место для свидания, — оглядываясь, констатировал Лис. — Капитан, ты, часом, не знаешь, зачем ее светлости понадобилась такая драматическая обстановка? Шо ты ей такого наговорил в мое отсутствие?
— Вроде ничего особенного, — оглядывая переминающихся на морозе живописных стражников в кирасах и кабасетах, заверил я друга.