— Доводилось, — вздохнул я, залпом выпивая налитый мне услужливым лакеем бокал крепкого вина.
ГЛАВА 17
Порою необходимо сделать явное тайным, чтобы на него обратили пристальное внимание.
Алан Даллес
Лис дожидался меня у возка. Порою я завидовал его способности также быстро отходить после нервных потрясений, как и приходить в возбуждение. Сейчас он беззаботно разговаривал с бойким мальчонкой невесть о чем, и тот, польщенный высоким доверием важного господина, тараторил без умолку, компенсируя молчаливость нашего кучера.
— Прикинь, ваше сиятельство, — завидев меня, начал Сергей, — местечко?то, в которое нас чертова ведьма послала, ой какое замороченное. Малец рассказывает, там еще с основания города колдун?чернокнижник жил. Люди болтают, что он с Петром I город строил, а потом вдруг невесть куда делся, шо растаял. Никто его больше не видел, а только в доме с тех пор нечисто: двери хлопают, лестница скрипит, огонь в камине сам собою загорается, свечи, что ни день, новые. А ночью видно, как огоньки в темных окошках, словно так и надо, разгуливают. Короче, чудернацкое место дальше некуда.
— М?да, — процедил я.
— Вальтер, ты шо, меня не слушаешь? Или тебе неинтересно?
— Отчего же, слушаю. Внимательно слушаю. — Я поддел носком комок снега и пнул его в сторону. — Могу даже имя этого зловещего некроманта тебе сказать.
— Да ну?! — искренне поразился мой секретарь. — Ну ты даешь!
— Его звали Яков Виллимович Брюс. Век назад этот родственник шотландских королей поступил на службу к царевичу Петру Алексеевичу, будущему Петру Великому.
— Подожди?подожди! — стремительно перебил меня Лис. — Я помню, он еще артиллерией командовал.
— Абсолютно верно. Большой в этом деле был специалист, — подтвердил я. — А кроме того, сей высокомудрый царедворец исчислял ход небесных светил, по его мнению, определяющих жизнь светил земных, варил тайные эликсиры, делал механические игрушки, поражавшие воображение зрителей, короче, со вкусом проводил свободное время.
Большой в этом деле был специалист, — подтвердил я. — А кроме того, сей высокомудрый царедворец исчислял ход небесных светил, по его мнению, определяющих жизнь светил земных, варил тайные эликсиры, делал механические игрушки, поражавшие воображение зрителей, короче, со вкусом проводил свободное время.
Основное поместье его, насколько я помню, находилось под Москвой, однако и здесь, принужденный жить вблизи от императора, Яков Виллимович построил себе дом, который на английский манер назвал «Брюс Кастл». Иначе говоря, Брусьев Костыль.
— Ух ты! — не в силах удержать восхищение, звонко выпалил мальчишка. — Это что, правда?
— Да уж куда правдивей. — Я шагнул к возку. — Больше того, у меня есть новость.
— Хорошая? Плохая? — встрепенулся Лис.
— Да как сказать. — Я подошел к вознице, замершему с поводьями в руках, и щелкнул пальцами у него перед глазами. — Эй, милейший, ты часом не заснул?
— Не?е?ет, — с трудом выдавил кучер.
— Что ж, уже хорошо.
— Граф, не томи, — возмутился заждавшийся напарник. — Шо за вести с полей?
— Сущая ерунда! Полагаю, банальное совпадение, — точно вспоминая о нем, вновь заговорил я. — Именно Брусьев Костыль люди Палиоли купили для нашего проживания. Он по дешевке продавался, вот премудрые кроты и обрадовались.
— Тю, я не понял, — теряя еле заметное светское напыление, возмутился Лис. — С какого перехмурья мы туда полезем? Это ж заповедник барабашек, дом?музей нечистой силы!
— Зачем ты мне это говоришь?! — возмущенно пожал плечами я. — Полностью с тобой согласен! Надо сообщить Палиоли, объяснить ситуацию…
— Во?во, объясни, — с нажимом потребовал Лис. — И добавь, шо если он этот Диснейленд не разрулит, то я здесь найду еще какого?нибудь Дрейнгофа и продам ему пасту для выращивания наличности на основе крутого бульона из яиц Калиостро.
— Что ты такое говоришь? — возмутился я.
— Ну, в смысле из яиц Феникса, подаренных мне Калиостро.
Я порадовался, что малолетний шалопай, стоящий около возка с открытым ртом, не в силах уразуметь суть разговора, да и кучер, похоже, еще не совсем в себе.
— Ладно, — отмахнулся я. — Покуда суд да дело, едем в посольство, там все обмозгуем.
— Дядь, а дядь, — услышав, что богатый клиент собирается улизнуть, всполошился наш проводник. — Вы там пока ходили, друг ваш ландринок мне обещал купить, ежели я ему о доме все, что знаю, порасскажу.
— Что купить? — переспросил я.
— Ландринок, — удивляясь моей непонятливости, повторил малец. — Ну, сластей таких. Вона коробейник ходит.
— С чего это ты так удивился? — возмутился Лис. — Мне шо, для пацана леденцов жалко? На, купи себе. — Он протянул юному вымогателю медный пятак, и тот с криком «Благодарствую!» помчал в сторону уличного торговца.
— Постой, как он их назвал? — полагая, что ослышался, переспросил я.
— Ландринки? Это леденцы такие из вареного сахара. Их еще монпансье называют.
— Ну конечно, — усмехнулся я. — Как все просто! Наверняка наш корсиканский друг тоже знает, как здесь именуют эти конфеты. Выходит, Леденец — это и есть искомый Жан Ландри! Остается выяснить, что же он такого сделал? Ладно, садись в карету.
Сергей открыл дверцу.