— Да какая, на фиг, разница? Все равно звучит непристойно.
Я не стал спорить с напарником, тем более что впереди уже маячили ажурные кованые ворота особняка нашего сиятельства.
— Открывай, сова, медведь пришел! — радостно заорал Лис, обнаружив под козырьком над створками плетеный шнурок колокольчика. — Эй, заснули, что ли?!
— Чего изволите? — степенно донеслось из стоявшей неподалеку привратной сторожки.
— Эй, заснули, что ли?!
— Чего изволите? — степенно донеслось из стоявшей неподалеку привратной сторожки.
— Всего изволим! И немедленно! — радуясь близкому отдохновению от нелегкого путешествия, снова заорал Лис. — Глаза разуйте, не видите, что ли, хозяин приехал.
— О, ваше сиятельство, ваше сиятельство! — Выскочивший из каморки привратник засуетился с тяжелым засовом. — С утра ждем?с!
— А мы тут дорогой слегка поохотились, — кокетливо подобрал губы мой ехидный секретарь, — так, для аппетита. Четыре башки отломали… Пустяки, в сущности.
Глаза привратника изумленно округлились, но он вышколенно промолчал, впуская нового хозяина, и лишь затем сообщил, почтительно наклонив голову:
— Ваше сиятельство, позвольте доложить: ваш старый друг ожидает господина графа уже более двух часов.
ГЛАВА 4
Не бойтесь ставить точку, именно с нее все и начинается.
Пабло Пикассо
Широкие ступени парадной лестницы были устланы ковром, глушившим шаги, и все же серебристый звон шпор гулко разносился по анфиладам пустого особняка. Завтра поутру здесь все оживет и придет в движение. Лакеи под руководством дворецкого споро начнут готовить дом нашего сиятельства к приему, которым господин граф намерен почтить высшее общество столицы, повара займутся приготовлением угощений, а знаменитые на весь мир венские кондитеры будут состязаться за право подать свою непревзойденную сдобу и пирожные сливкам общества. Но это лишь завтра, а нынче…
— Бардак в почтенном семействе! — разорялся Лис. — Капитан, в смысле — полковник, где ты берешь таких друзей? Люди не спали, не ели, об седло себе всю задницу отбили, пока доскакали, тучу народу почем зря положили… И шо? Опять политесы разводить? Лучшая подружка — мягкая подушка! Я, между прочим, вторую ночь бдю неусыпно на службе отечеству, и это пагубно сказывается на моем цветущем организме. А если я счас прямо не приму ванну, то организм начнет не только цвести, но и благоухать, и страна от этого только пострадает. Как говорил классик мыслительного провеса, кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!
— Лис, — одернул я напарника, — насколько я помню, пока что у нас в Вене один?единственный друг, и с ним еще предстоит познакомиться.
— Вот и я о том же, — вздохнул Сергей. — За завтраком бы и познакомились.
Наш таинственный друг ожидал появления хозяина особняка и его верного соратника, сидя в библиотеке. Его тонкое лицо казалось хронически недовольным и не выражало ни малейшей радости от долгожданной встречи. Стоявший перед ним на пюпитре том с золотым тиснением был небрежно заложен ножом для резки бумаг. Ручка из пожелтевшей слоновой кости торчала между страниц книги. Для полноты картины не хватало только черепа на столешнице и черного ворона на плече.
— Вы задержались, — вытаскивая из кармана золотой брегет и поднимая его крышку, недовольно заметил заждавшийся посетитель.
— Прошу прощения, — проговорил я, склоняя голову, — дороги, как всегда, полны неожиданностей.
— Отныне, господа, надеюсь, все ваши неожиданности прекратятся. Вы должны наилучшим образом исполнить то, что вам поручено. А приключения на дорогах, уж будьте так добры, оставьте гусарским ротмистрам и прочим ловеласам.
— Между прочим, наш уважаемый старый друг, — возмущенный столь холодным приемом, не замедлил вмешаться Лис, — мы тоже тут не ля?ля — тополя разводили. Провернули буквально на глазах у восхищенной публики сложнейшую агентурную операцию, раздобыли, проливая кровь, чужую ценную депешу.
Между прочим, не кому?нибудь так, вообще, а одному небезызвестному вам фавориту российского императора.
Желчное лицо ответственного за нашу встречу, выхватываемое из темноты зыбким пламенем свечей, казалось, чуть просветлело.
— Если мы были вам нужны, можно было воспользовать ся закрытой связью, — стараясь заглушить возмущенную тираду напарника, проговорил я.
— Закрытой связью должны были воспользоваться вы, — жестко отрезал раздраженный собеседник, — чтобы известить меня о сложившейся ситуации и запросить разрешения на проведение оперативных мероприятий.
Мы с Лисом молча переглянулись.
Институт экспериментальной истории, в котором все здесь собравшиеся имели честь работать, был крупным научным и научно?практическим центром. В нем работали тысячи людей, имелся даже собственный закрытый поселок, но если бы какая?нибудь комиссия решила в любой будний день проверить наличие работников в стенах центральной базы, то не обнаружила бы на месте и трети сотрудников. А если бы членам комиссии вздумалось ожидать, пока «нарушители трудового распорядка» принесут им свое объяснение, они рисковали встретить старость, так ничего и не дождавшись.
Большая часть личного состава нашего почтенного заведения пребывает в иных мирах, причем подолгу, едва ли не пожизненно. Зачастую институтская агентура обзаводится семьями, многие «стаци» и оперативники становятся заметными историческими фигурами в местах своего нового проживания. Иногда они одиноки и незаметны, но всегда к ним тянутся невидимые информационные каналы, за содержание любого из которых многие короли и их министры готовы были бы широко распахнуть свои кошельки.