— Безумцы, что они делают? — глядя на ощетинившиеся штыками марширующие шеренги, сквозь зубы процедил Наполеон.
Однако подготовленный несколькими ружейными залпами натиск был неудержим, стрелки, пытавшиеся ворваться в широкий двор Арсенала через проломы в стенах, в каком?то суеверном ужасе попятились и схлынули в разные стороны, отдавая семеновцам набережную. Но, по сути, такая победа была сродни поражению. Теперь фронт гвардейской роты был развернут прямо под стволы орудий, защищавших мост и ворота Петропавловской крепости. Те незамедлительно рявкнули, выплевывая навстречу пехоте заряд картечи.
— Самоубийцы, — чуть слышно пробормотал Наполеон. — Кто только их ведет?
— Кто бы ни вел их, их ведет доблесть, — метнув на полководца гордый взгляд, промолвил Борис Антонович Четвертинский. — Глядите, они закрывают собой великого князя! — Он указал подзорной трубой вверх по набережной, туда, где у каменной лестницы стояла маленькая, почти игрушечная бригантина, обычно служившая посыльным судном императорской фамилии. — Вон он, уже почти у трапа «Вестника». — Голос князя внезапно оборвался и тут же зазвучал вновь с какой?то яростной силой: — Дьявольщина! И моя сестра с ним!
Спартанский принцепс, бледнея на глазах, выхватил подзорную трубу из рук Бориса Антоновича.
— Только этого не хватало! — не отрывая глаз от окуляра, выдохнул наконец он, и в ту же минуту два ядра легли ярдах в трех от борта «Вестника», обдавая кораблик фонтанами брызг и едва не сплющивая его о каменную стену набережной.
— Глупая, никчемная смерть, — произнес кто?то из стоявших позади офицеров. — В крепости заметили маневр инсургентов, теперь «Вестнику» не уйти из Невы. Если даже бригантине удастся счастливо увернуться от крепостных пушек, в устье ее перехватит «Аврора».
Я глядел на маленькое суденышко, готовое погибнуть ради спасения родовитого красавчика, все достоинства которого заключались в смазливой внешности и громком титуле. Еще одно ядро перелетом ударило по мостовой у самого парапета набережной, и град каменных осколков со свистом обрушился на кораблик, проделывая дыры в парусах, разрывая снасти и окрашивая палубу кровью первых жертв. Мне и без всякой подзорной трубы было видно, как вздрогнувшая при звуке выстрела Мария Антоновна Нарышкина каким?то неуловимо?кошачьим движением в единый миг вклинилась между берегом и замершим в монументальной позе цесаревичем, закрывая его собой от гранитных осколков. Наполеон видел это не хуже нас.
— Не стрелять!!! — единым мигом теряя самообладание, заорал он и, пришпорив коня, помчал к мосту, ведущему к крепостным воротам. — Не стрелять!!!
Очередной ружейный залп потряс округу, и военной фортуне, дотоле свято оберегавшей своего неистового любимца, пришлось изрядно потрудиться, чтобы пули, летевшие в мчавшего перед вражеским строем корсиканца, не достигли цели.
Шляпа Наполеона, пробитая сразу в нескольких местах, улетела в Неву, его конь, жалобно заржав, рухнул наземь, но сам он, перекатившись через голову мертвого скакуна, с неожиданной резвостью вскочил на ноги и, хромая, побежал к крепости:
— Не стрелять!!!
— На караул! — послышалась команда в семеновских шеренгах, и ружья гвардейцев, точно на утреннем вахт?параде, со слитным звоном подняли штыки к небу и замерли у плеча.
— Не стрелять!!! — продолжал вопить Наполеон, хотя и без того заметившие командующего канониры замерли у орудий, подняв вверх пальники[52].
Бригантина, распустив паруса, неспешно двинулась к стрелке Васильевского острова, словно великий князь с несравненной возлюбленной решили немного развлечься морской прогулкой. А Бонапарт все продолжал стоять на мосту, глядя им вслед. Со всех сторон вокруг него толпились примчавшие вслед за принцепсом офицеры. Не зная, что и сказать, они тоже провожали «Вестник». Напряжение боя вдруг спало, точно из туго надутого шара разом выпустили наполнявший его воздух.
— Рота! — послышалось от ворот Арсенала. — Повзводно в колонну по четыре — стройся! В казармы шагом марш!
На поле боя, если только набережную можно было считать таковым, происходило что?то несуразное, в истории войн невиданное. Противники, дотоле яростно атаковавшие друг друга, вдруг утратили интерес к беспощадному кровопролитию, и теперь одна сторона маршевым шагом покидала место схватки, прихватив с собой раненых и уложив аккуратно во дворе Арсенала убитых, а вторая и не думала ей в этом препятствовать.
— Ваше высочество, — обратился к Наполеону тот самый адъютант генерала Пржздецкого, которого недавно отсылали выяснить, что за артиллерийская пальба под окнами Зимнего дворца. — Не извольте беспокоиться, «Аврора» не выпустит бригантину в море.
— Что? — напрягаясь, переспросил Бонапарт.
— Фрегат, который пришвартован у Английской набережной, — торопливо напомнил, отчего?то пятясь, адъютант.
— Этого нельзя допустить! — нимало не смущаясь чьим бы то ни было мнением, заорал разъяренный корсиканец. — Бумагу мне! Немедля! Какую?нибудь бумагу!
— Ну шо, Капитан, постоим за Русь святую?
— В каком смысле? — недоумевающе спросил я.
— В смысле — за Русь святую можно либо постоять, либо посидеть. И первое, на мой взгляд, куда лучше. — Мой друг шагнул вперед из свитской толпы, протягивая сложенный вчетверо газетный лист. — Такая устроит?