Очень скоро дурно уже было нам, поскольку едва пришедшая в себя мадам Дювиль была стремительно увлечена на женскую половину, где ей надлежало отдохнуть и немножко подкрепиться в ожидании лейб?медика императора, за которым послали экипаж, и он с минуты на минуту должен был быть здесь.
Полицай?президент, совсем недавно за свои старания возведенный в баронское достоинство, поначалу слегка робел и, встревоженно потирая руки, старался поддерживать беседу с титулованным посетителем, но вскоре, потеряв терпение, бросился к прелестной гостье, едва успев сообщить, что его ждут неотложные дела. В приемной остались только мы и пирожные на серебряных подносах.
— Ну шо, ваш сиясь? — решая за неимением других противников отыграться на пирожных и потирая руки, начал Лис. — Здорово нас тетка прокинула?
— Возможно, действительно у нее случился обморок. Все?таки пережитое, смерть мужа…
— Ага, держи карман шире. Пока ты исходил нога в ногу праведным гневом, я тут искоса следил за вдовушкой. Так шо я тебе скажу, она так глядела на президента с полицаем, шо у того чуть штаны по шву не лопнули.
— Лис, — с укором проговорил я.
— А шо Лис?! Я ему штаны не шил и баб на дом не поставлял, — возмутился Сергей. — Знаешь, далеко?далеко отсюда, за морем, на туманном острове Альбион есть странный обычай: уходить не прощаясь. Я вот думаю, может, стоит познакомить с ним господ венозников, в смысле — венцев?
Я было собрался напомнить ему, что обещал беречь мадам Сюзон и все еще намереваюсь предоставить ей кров и средства для жизни, но тут возникший на пороге лакей в напудренном парике с буклями и длинной косой объявил нам как заинтересованным лицам, не принимающим участия в общем веселье, что госпожа Дювиль еще слишком слаба и, по мнению доктора, ей как минимум дня три не следует оставлять постель. А посему она просит извинить ее и обещает дать о себе знать, лишь только почувствует улучшение здоровья.
— Н?да, — нахмурился я, — постель — дело хорошее. Нам тоже о ней следует подумать.
Нам тоже о ней следует подумать. Наше почтение господину барону. Завтра утром я пришлю справиться о здоровье мадам Дювиль.
Мы с Лисом, не теряя времени, размашистым шагом, точно меряя на ярды пресловутую российскую скатерть?дорогу, направились к выходу, и очень скоро ворота не в меру гостеприимного особняка захлопнулись за нами.
— Ну шо, Капитан, как дальше заботиться планируешь? — не смог удержаться от язвительного укола Лис.
— Да уж как?нибудь позабочусь, — отмахнулся я, не желая разговаривать на больную тему. — Меня вот другое сейчас интересует…
— Ну?ка, ну?ка, поделись. Я тоже поинтересуюсь. — Губы Лиса сложились в ехидную улыбку.
— Помнишь, когда я искал, куда разбойники утащили французов, то обнаружил нашего раненого лейтенанта без сюртука и в распахнутом жилете? Возможно, он успел выскочить из кареты, пытаясь оказать сопротивление. Как водится, он сбросил сюртук, чтобы тот ему не мешал, и, вероятно, пытался отстреливаться. Один жилетный пистолет лежал в карете, но такие обычно продаются парами.
— Не пойму, к чему ты клонишь, Капитан? Тебя интересует судьба второго пистолета?
— Нет, я о другом. Когда лейтенант сбрасывал сюртук, из кармана вылетел бумажник. Хороший бумажник, кордовской тисненой кожи, очень дорогой и довольно пухлый.
— Ну и что?
— Когда я подошел, бумажник лежал на земле в нескольких шагах от раненого офицера. Лис, ты когда?нибудь видел разбойника, который не интересовался бы содержимым кошелька?
— Не помню такого, — медленно проговорил мой хозяйственный друг. — Действительно, странно. Может, нападающие его просто не заметили?
— Но я же заметил. — Эффектная пауза продолжалась целую минуту. — Вот и получается, что господа Дювиль — не господа Дювиль, а разбойники, вполне возможно, — не разбойники.
— Может, и пакет — не пакет? — немедленно отреагировал догадливый напарник.
— Нет, вот как раз пакет, кажется, единственная настоящая вещь во всей этой странной истории.
— Тем более мы должны немедленно выяснить, в чем тут собака порылась!
— Сергей, давай без спешки, — покачал головой я. — Я еще раз постараюсь осмыслить все сегодняшние происшествия. Может, всплывет что интересное.
— Всплывет, — согласился Лис, — по весне, когда лед на Дунае сойдет.
Я молча пожал плечами, не желая продолжать беседу.
Особняк, недавно арендованный институтской резидентурой для графа Турна, ждал приезда хозяина. Условия натурализации в этом мире требовали от нас не просто богатства и громкого титула, но и реального влияния, реальных связей при дворе, знакомств и отношений, на которые можно ссылаться, которые легко можно проверить и подтвердить. Ведь не появишься же во дворце российского императора с командировочным удостоверением Института и требованием предоставить удобное местечко для работы, да и генералу Бонапартию влиятельный австрийский вельможа вдвойне интересней, чем обычный искатель приключений, желающий устроиться на службу в России.
— Господи, — возмущался едущий рядом Сергей. — Ну кто ж такое мог придумать? Они шо, издеваются? Улица на зывается «Тухлый бубен»!
— Тухлаубен, — автоматически поправил я.