— Ага, вечерняя свежесть у нас повышенная. Шо, подруга дней нам больше не подруга? Выкинула в ночь на мороз и тонкой ножкой в морду бьет? Никакого почтения к графскому титулу и старинному происхождению, буквально демократический на все плюрализм. Ну шо, скорбный путник, может, тебе сани навстречу выслать?
— Это дело, я как раз до Литейного дойду.
— Заметано! Но давай я с тобой новостями поделюсь, потому шо аж корчит, буквально разрывает в клочья, как того пони, сглотнувшего каплю никотина.
— Выкладывай, что там еще стряслось, — обреченно вздохнул я.
— Ну, короче. Венская полиция на небывалой высоте, хотя сама еще о том не подозревает.
— В каком смысле? — удивился я.
— Рассказываю по порядку. Как я уже имел честь доложить, Протвиц развил такую бурную деятельность, шо как бы от такого завихрения полярная шапка Земли не сорвалась с оси.
— А если серьезно?
— Да уж куда серьезней! Пока мы тут политесами занимались, таксопотам где?то надыбал шайку гоп?стопников, и после того, как я навел его на доктора Роджерсона, Йоган решил слегка пощупать его за вымя. Нанятые им оглоеды стали на ударную вахту и так ударили, шо достигли впечатляющих успехов в этом непростом и ответственном деле. В общем, сперли они у доктора Роджерсона его инструментарий вместе с сундучком, с чем я нас и поздравляю.
— Господи, зачем нам понадобился врачебный инструментарий? — Я едва не всплеснул руками от возмущения.
— Не поверишь, но тот же самый вопрос я задал Йогану. Типа, на хрена козе баян? Но этот таксоид не зря грызет свою мозговую косточку, он знал, шо ответить! Сундучок местного Парацельса и Гиппократа в одном флаконе оказался с двойным дном, и вот тут?то, готовьте фанфары, обнаружилась занятная вещица: стопка писем на папиросной бумаге, содержащая кодовые имена Апис, Север и тому подобное.
— Наполеоновская переписка?!
— Абсолютно в дырочку! Похищенная у нас в Вене любимая игрушка маэстро Елипали.
— Не может быть! — У меня перехватило дыхание.
— Ха! Вполне даже есть! — заверил меня напарник.
— Ладно, сейчас приеду — будем разбираться.
— Э?эй, приятель! Куда бежишь? А ну стой! А шубейка?то у тебя знатная! А ну скидавай, если жить хочешь!
ГЛАВА 23
Какая бы неприятность ни случилась, всегда найдется тот, кто знал, что так и будет.
Закон Эванса?Бьёрна
Прозвучавшая в темноте фраза вывела меня из задумчивости, словно упавшая к ногам петарда. Выскользнув из?за колонн Гостиного двора, ко мне резвой трусцой направлялась ватага диковатого вида личностей с дубинками и ножами в руках.
— Только этого не хватало, — пробормотал я, поспешно расстегивая пуговицы. Нет, конечно же, расставаться с удобной теплой одеждой я вовсе не планировал, но принимать бой в долгополой меховой шубе — занятие малоперспективное. — Да?да, конечно! — Я быстро выскользнул из рукавов, искоса поглядывая, как охочая до легкой добычи публика начинает притормаживать, стараясь поточнее оценить вероятную стоимость загулявшего барина.
— И шапку скидавай!
— Вот, пожалуйста! — Шуба, раскинув рукава, планером выпорхнула прямо на голову ближайшего грабителя, в то время как заждавшаяся в ножнах шпага скользнула из тоскливой неволи, устремляясь в развеселую пляску.
— И шапку скидавай!
— Вот, пожалуйста! — Шуба, раскинув рукава, планером выпорхнула прямо на голову ближайшего грабителя, в то время как заждавшаяся в ножнах шпага скользнула из тоскливой неволи, устремляясь в развеселую пляску.
— А?а?а! — Суковатая дубина попыталась было рухнуть мне на голову.
Я скользнул вбок, бросая вперед острое жало золлингенского клинка. Хищное острие нашло себе добычу, и плечо разбойника окрасилось багрянцем. Еще движение — следующий негодяй выронил нож, хватаясь руками за рассеченное лицо.
— Бей, бей! Вали его!
Сказать это было проще, чем сделать. Широкая улица предоставляла достаточно места для маневра, а непривычные к серьезному отпору бандиты в реальном бою слабо умели использовать численное преимущество.
Душегубы пытались атаковать гурьбой, невольно теснясь и мешая друг другу. Теперь же, вынужденные преследовать несговорчивую жертву, они растягивались цепочкой, так что по фронту передо мной находилось едва ли больше двух головорезов кряду. В течение ближайших минут несколько злодеев получили ранения, но остальные продолжали упорно нападать.
Пожалуй, мне не составило бы труда расправиться с любым из них, но все же силы были не равны. Дважды я ощутил, как длинные ножи разбойников вспарывают мундирное сукно и рассекают кожу. В пылу схватки такие раны нечувствительны, но потом зачастую долго еще дают о себе знать. Я продолжал неспешно отступать, стараясь выстраивать противников в колонну и, пользуясь всяким случаем, пускать ближайшему из них кровь.
Угол Невского проспекта и Садовой улицы был, вероятно, не лучшим местом для разбойничьих наскоков. В каких?то ста ярдах отсюда находилась резиденция императора — тот самый Михайловский замок, на плацу перед которым наполеоновская картечь некогда сорвала планы заговорщиков. Пожалуй, стоило увлечь преследователей именно сюда, под клинки и пули дворцовой стражи. С момента попытки военного переворота бдительность охраны здесь всегда была на высоте. Посещая любимые императором вахт?парады, я имел возможность убедиться в этом лично. Сделав финт и уходя резко влево, я рассек бедро очередного нападающего и в этот момент услышал быстро приближающийся скрип полозьев за спиной.