Мир-ловушка

Еще несколько кварталов, поворот, остановка. Снаружи доносился гомон толпы.

— Узнайте, в чем дело, молодой человек, — велела Эмрела секретарю министра.

Тот распахнул дверцу и спрыгнул на брусчатку. Титус видел в проеме площадь, скопление людей, увенчанное куполом большое здание. От основания купола отходили мостики, соединяющие его с соседними домами.

— Это площадь Праведной Веры. — Министру, похоже, понравилась роль гида. — Вы видите перед собой храм Истинных Богов. Что там такое?

Вернулся Эгвур:

— Там Сасхан Живодер из шайки Рагеля Чернобородого.

— Он призывает толпу к беспорядкам?

— Нет, он всенародно кается.

— Что?!

Если королевский министр и придворная дама выразили недоумение, близкое к шоку, то афарию происходящее показалось вполне естественным: Луиллий Винабиус в своих трактатах не раз указывал на то, что покаяние — благая цель и вершина развития личности.

— Выясни?ка, что это на него нашло, — приказал Малевот секретарю.

Так как обстановка была спокойная, все выбрались из кареты. Смеркалось. Светились окна окрестных домов и фонари. На висячих мостиках суетились привлеченные зрелищем зильды, отчего мостики слегка покачиваясь. Впереди темной массой колыхалась толпа, оттуда доносились скорбные возгласы:

— …Черен и ужасен, аки темень ночная, и алчным гладом пылают глаза его, и кровава разверстая пасть…

Появился Эгвур, с озадаченно?кислой гримасой на холеном безбородом лице:

— Это действительно Сасхан. Он утверждает, что всю шайку Рагеля, включая самого Рагеля, пожрал адский черный зверь. Сасхан якобы чудом уцелел, дабы принести людям весть о скором возмездии за грехи.

— Как пожрал? — тонким голосом спросила Эмрела.

— Да никак, — поморщился министр. — Не страшитесь, прелестница. И святые отцы, и ученые мужи давно уже сошлись во мнении, что никакого адского черного зверя нет. Тот, кто утверждает обратное, впадает в ересь, а сие наказуемо. Надобно бы построже с простонародьем, чтоб не увлекались глупыми байками…

— Что же тогда случилось? — Дама зябко поежилась под шуршащей накидкой.

— Ничего. Разбойники перепились… либо обкурились ведьминой травкой, что еще вероятней. Совесть у них нечиста, вот Сасхану и привиделась кровавая разверстая пасть. Гм, что же делать?то, что делать? Повязать бы его сейчас да в темницу, пока не опомнился, так ведь Рагель с дружками завтра же явятся вызволять…

— А может, я с ним поговорю? — предложил Титус. — Покаяние — это прекрасно, трогательно, возвышенно… Я уверен, что сумею убедить Сасхана не сворачивать с этой стези. И ему благо, и государству польза!

— Что ж, попробуйте, — согласился Малевот. — Вы же монах, человеческая душа — по вашей части. Ежели негодяй спятил и вы поможете ему укорениться в этом состоянии, у нас будет на одну проблему меньше.

Ежели негодяй спятил и вы поможете ему укорениться в этом состоянии, у нас будет на одну проблему меньше.

Сие неприкрыто циничное высказывание покоробило афария, но он не подал вида и направился к кающемуся, проталкиваясь через толпу.

Разбойник стоял на коленях перед крыльцом храма Истинных Богов. Человек лет сорока, с копной нечесаных светлых волос, рябым лицом и широкими округлыми плечами. Оружия при нем не было, дорогая парчовая рубаха разорвана, под ней просвечивала волосатая грудь.

— Эх, на виселицу бы его… — пробормотал Малевот, протиснувшийся следом за Титусом.

Святые отцы, выглядывавшие из?за богато разукрашенных приотворенных дверей храма, не знали, что делать: с одной стороны, раскаявшийся Сасхан являл собой, в назидание всему народу, образчик похвального смирения, но с другой — ересь ведь несет, умы баламутит!

Подойдя, Титус опустился рядом с разбойником на колени:

— Брат, я скорблю вместе с тобой.

— Кто ты? — размазывая по лицу слезы и грязь, спросил Сасхан. — Не осталось у меня братьев, зверь всех сгубил. Выпустили его боги на землю за грехи наши, ибо не ведали мы ни жалости, ни страха. Познал я теперь свою ничтожную малость. Зверь их рвал на куски и пожирал, рвал и пожирал! В нищете я родился, в нищете возрос, познал разбойную удаль, набил карманы неправедным золотом. А ныне каюсь!

— В нищете? — переспросил Титус. Слушая несвязную речь Сасхана, он все более и более проникался теплым чувством к этому человеку. — Брат, я ведь тоже из нищих! Воистину, мы с тобой братья. Взгляни на меня.

Он поднял забрало.

— Кто это тебя? — воззрился на него сквозь туман слез Сасхан.

— Одна из великих богинь моего мира, чье имя здесь неведомо. Я лишил ее законной избранной жертвы и тем самым причинил зло моему народу, а также Ордену афариев, который меня взрастил, и это моя вина, кою должен я искупить. Неспроста привел меня перст Создателя Миров в ваш Облачный мир, неспроста мы встретились. Это знак судьбы! Я думаю, брат Сасхан, суждено нам с тобой вместе каяться и вместе искупать грехи свои, намеренные и непреднамеренные. Пойдем со мной!

Вслед за Титусом разбойник поднялся с колен. Раздавленный пережитым ужасом, он готов был подчиниться кому угодно, хоть пятилетнему ребенку, но никто не осмеливался подойти к грозному Сасхану Живодеру, все топтались на расстоянии и глазели, перешептываясь. Титус первый предложил ему свое руководство — и Сасхан безропотно повиновался.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178