Титус нашарил в кармане коробочку, вынул булавку. Золотая вещица сверкнула на солнце. Роми, пытавшаяся обойти его, приостановилась, и тогда он с размаху вонзил булавку ей в руку. Ни одной капельки крови: ведь булавка магическая.
Афарий заглянул в мешочек на поясе у Роми: да, там лежал медолийский самострел. Орудие убийства.
— Идем.
Взяв девушку за локоть, он повлек ее к лестнице. Временами Роми начинала упираться, но очень вяло и слабо. Титус припомнил замечание Эрмоары насчет ее высокой сопротивляемости. Заклятье, превратившее Атхия в идеально послушный автомат, не смогло до конца парализовать ее волю. Впрочем, это не имело значения.
По лестнице поднимался наряд городской стражи.
— Я задержал убийцу, — громко объявил Титус. Стражники остановились.
— Это Романа До?Энселе, студентка первого курса. У нее были личные счеты с покойными. Самострел, из которого она стреляла, лежит в мешочке на поясе… — Его уверенный голос прервался. Сглотнув, афарий добавил: — Преступница добровольно призналась в содеянном, не забудьте занести это в протокол.
Он выпустил ее локоть и выдернул булавку. Роми вздрогнула, схватилась за перила. Стражники окружили ее, оттеснив Титуса.
— Романа До?Энселе, именем императора вы арестованы! Если у вас есть при себе какие?либо магические амулеты и приспособления, вам надлежит сдать их…
Титус боком протиснулся мимо, сбежал по расплывающейся от слез лестнице в вестибюль и выскочил на жаркую вечернюю улицу.
Все. Он выполнил свой долг. Теперь надо сообщить о случившейся трагедии Эрмоаре.
Сумерки застигли его возле городских ворот. Это были Юго?Восточные ворота, которые закрываются сразу после захода солнца, так что Титус успел в последний момент.
Он не торопился, отчасти неосознанно, отчасти намеренно оттягивая объяснение с главой клана До?Энселе. Прошелся не спеша по опоясывающей террасе, задержался перед Храмом Правосудия — памятником седой древности, пережившим десятки поколений панадарцев. Сколько судеб перемололи незримые жернова, скрытые за его суровым монументальным фасадом? Здесь судили многих, а скоро здесь будут судить Роми.
Храм Правосудия нависал над Титусом, как горная круча. Опустив голову, афарий побрел прочь, повернул к лестнице и начал спускаться. Внизу его ждали затопленные теплой синеватой мглой крыши Нижнего Города.
— Афарий, ты начинаешь раздражать меня, — сквозь зубы процедила Эрмоара, когда секретарь проводил его в комнату на втором этаже. — Где Роми?
— Случилось несчастье, госпожа.
— Какое несчастье? Она жива?
— Она?то жива, госпожа, но отошли в мир иной двое ее товарищей по учебе, Обран Фоймус и Варий Клазиний. Один из них мог бы стать правоведом, а второй — теологом. Возможно, сегодня мы потеряли будущего хорошего правоведа и будущего хорошего теолога…
— Хороший теолог — мертвый теолог, — фыркнула Эрмоара. — Мне нужна Роми, а не два будущих обормота!
Титус моргал, шокированный ее словами. Никто в здравом уме такого не скажет! Ведь теологи, противостоящие богам — это опора и передовая гвардия человечества… Воистину, такое можно услыхать только от толстосумов, горделиво попирающих общепринятые нравственные нормы! Надо все?таки ее урезонить…
— Я жду! — Ее голос прозвучал резко, как удар хлыста.
— Произошло страшное и непоправимое, госпожа. Тут есть и ваш недосмотр, и мой недосмотр, и недосмотр университетского начальства. Это наша общая вина и общая беда…
— Афарий, ты способен выдавать информацию, не мусоля ее, как корова жвачку?
— В общем, Роми их застрелила, — вздохнул Титус. — Она оправдывает свой дикий поступок тем, что Клазиний и Фоймус издевались над ней, били ее, а также довели до попытки самоубийства ее однокурсника. Я не спорю, покойные вели себя недопустимо, но для убийства не может быть оправданий!
— Что ж, это совсем неплохо. — Эрмоара вдруг ухмыльнулась. — Девчонка должна понимать, что теперь только я могу спасти ее от суда и казни. Дурак, почему ты бросил ее в Верхнем Городе?
— Я не мог… — пробормотал Титус, огорошенный ее реакцией: он?то приготовился к слезам и причитаниям.
— Ты должен вытащить Роми за периметр. Немедленно, пока ее не арестовали!
— Вы не понимаете ситуации, госпожа…
— Она тебе нравится, не так ли? Ты хочешь, чтоб она осталась жива?
Комната вдруг заколебалась, как отражение в воде. Магия!.. Титус судорожным движением сунул руку за пазуху, где лежали амулеты, потерял равновесие и уселся на пол. То есть на землю.
Они с Эрмоарой очутились под открытым небом, у подножия Верхнего Города. В темноте, за массой кустарника, светились окошки домов, где?то лаяла собака. С другой стороны белели бессчетные лестничные марши.
— Вставай!
Эрмоара схватила его за шиворот и поставила на ноги — легко, словно он ничего не весил.
— Сохраняйте спокойствие, мы подверглись магическому воздействию, — предупредил ее афарий. — Вы обратили внимание, где мы находимся?
— У Карнатхора в жопе. Это называется телепортация, идиот. Мгновенный перенос из одной точки пространства в другую, дошло? Вижу, что не дошло.
Это называется телепортация, идиот. Мгновенный перенос из одной точки пространства в другую, дошло? Вижу, что не дошло. Ладно, насчет твоих умственных способностей я и раньше не обольщалась. Ты сейчас поднимешься в Верхний Город и выведешь Роми за периметр. Скажи, что я хочу ее спасти. И еще скажи, что ожог я ей прощаю — за убитого теолога. Все понял?
Пережитый в университете шок, телепортация, странные речи Эрмоары — несмотря на подготовку афария, у Титуса от всего этого голова шла кругом. Он прошептал: