Он схватил ее за плечи и притянул к себе. Роми скривилась от отвращения. Князю Чадны это не понравилось, он ударил ее по лицу — так, что она отлетела, врезавшись в колонну.
— Ты будешь так на меня смотреть?!
«Лучше получить по зубам, чем целоваться с тобой», — подумала Роми. Вслух она не сказала ничего. Раквур, в первый момент производивший впечатление прилизанного театрального красавца, обладал внушительной мускулатурой, и она понимала, что не одолеет его в драке.
— Я не люблю, когда на меня смотрят с такой рожей! Запомни, не люблю! — крикнул он, брызгая слюной. — Или ты будешь со мной ласкова, или я отдам тебя своим парням!
Тут дверь распахнулась, в комнату ворвалась полная черноволосая девушка в съехавшей набекрень алмазной диадеме. Ее платье сплошной звякающей чешуей покрывали золотые подвески.
— Пойдем, Раквур! — закричала она, цепко ухватив за руку повелителя Чадны. — Я истосковалась по тебе, соскучилась! Зачем тебе эта вшивая драная кошка, если есть я? Ложе наслаждений ждет нас, пойдем!
То ли князь спасовал перед ее натиском, то ли дальновидно обрадовался шансу завершить диалог с Роми, не уронив достоинства, но он покорно позволил вытащить себя из комнаты. Дверь захлопнули и заперли.
Поэкспериментировав с оконной решеткой, которая даже не шелохнулась, несмотря на все затраченные усилия, Роми понуро уселась на пол. Вляпалась. Когда ее домогалась Нэрренират, это было хотя бы не так обидно: все?таки богиня… и надо отдать ей должное, Нэрренират ни разу не опускалась до таких грязных угроз, как этот тип.
«Пошлятина», — опять прошептала Роми, злым движением вытирая слезы. Она не героиня душещипательного романа. Она ученица Арса — и будет драться до конца.
Лаймо не стал дожидаться, когда затопившая ущелья влажная сероватая хмарь без остатка рассеется. Ориентируясь по меловым крестикам, он отправился за богиней.
Укрытый тремя одеялами Бирвот был очень слаб, его лихорадило, однако находился он в полном сознании и объяснил, что человек, принявший дозу золотой пыльцы, физически вполне способен действовать, как в нормальном состоянии, но не захочет, ибо ум его одолевают странные грезы.
Через два дня наступает упадок сил, а вслед за тем болезнь, от которой добровольные рабы золотой пыльцы избавляются, принимая новую дозу. Если же этого не сделать, мучительное нездоровье длится довольно долго, пока человек не поправится.
Лаймо проделал в уме простенькие расчеты: допустим, наркотик повлиял на Нэрренират так же, как на человека, тогда сегодня и завтра до полудня она все еще сможет активно действовать. Надо только склонить ее к действиям!
Хмарь постепенно таяла. Она заполняла ущелья, как мутная стекловидная масса, ухудшая видимость, однако Лаймо различал и скользкие от осевшей влаги камни под ногами, и свои крестики, и кусты, притаившиеся в расселинах. Погода стояла безветренная, кусты были неподвижны, если он смотрел на них в упор, но краем глаза Лаймо нет?нет да и замечал: они шевелятся, тянут к нему ветви, похожие на хрупкие руки скелетов… Магия. Либо эти создания — не простые растения, либо некие местные чары принуждают его видеть их оживающими.
На шее у Лаймо висел изготовленный Бирвотом оберег, и меч он из ножен вытащил. Так или иначе, а схватить его никто не пытался, были только пугающие движения на границе поля зрения и еле слышные шорохи за спиной.
Из?за скал долетел звук гонга — поселок благоносцев уже близко. Низкие и мелодичные минорные переливы отражались от изломанных каменных граней, уплывали к облачному своду. Лаймо в который раз задался вопросом, что находится за этими облаками? Такое же небо и солнце, как в Панадаре? Пустота? Или толща облаков бесконечна и заполняет весь этот трехмерный мир, лишь в середине оставляя пространство для земли, населенной людьми? Он спохватился: не время сейчас для таких размышлений!
Когда он, раздвинув усыпанные колючими шишечками ветви, заглянул в знакомый грот, что?то ухватило его за щиколотку и дернуло. Лаймо грохнулся на камни, еле успев сгруппироваться. Раздался радостный хриплый лай — или смех, это уж кому как понравится.
— Ловко я тебя? — спросила Нэрренират. — Издалека слышно, как ты идешь, надо подкрадываться незаметно!
— Я не собирался к вам подкрадываться. — Лаймо поднялся, потер саднящее бедро. — Зачем?
— Так интересней.
Богиня лежала возле скалистой стены, ее зрачки по?прежнему были неестественно расширены.
— Тут камни острые, — пожаловался Лаймо. — Я ушибся!
— Этот кусок мяса, который ты называешь своим телом, ничто по сравнению с новыми впечатлениями. На заре бытия, когда мы были молоды и могучи, мы любили подкрадываться друг к другу и внезапно набрасываться. Помнишь? А, ты же теряющий память… Все равно получилось весело, ага?
— Великая, вы сейчас находитесь под воздействием наркотика. — Лаймо уселся на валун возле входа, подальше от богини. — Прошу вас, постарайтесь взять себя в руки!
— У меня нет рук! — Из глотки Нэрренират опять вырвался хриплый лающий звук, заменявший, очевидно, хихиканье. — Только лапы и щупальца. А эта наркота — чудесная штука! Я как будто заново переживаю юность, словно не было всех этих бесчисленных триллионов лет… Дело в том, Лаймо, что мы, боги, тоже утратили кое?какие воспоминания, но мы храним сие в тайне. Наркотик разбудил мою память.