— Ничего. — Она тряхнула головой. — Теперь уже все в порядке.
Подвода тяжело скрипнула: машина вновь обрела свой естественный вес. Вскоре вернулись Шертон и Бирвот. Богиня сунула голову в хомут, застегнула пряжки, ловко орудуя щупальцами, и процессия тронулась.
Титус направлялся к Суаме. Вернуться в город и потребовать суда… Мученическая смерть — это правильно. Решение, однако, не было окончательным и бесповоротным, он не спешил. Шертон сказал про врата?выход в стороне зноя… Значит, в Облачном мире врата?вход в одном месте, а врата?выход — в другом? Воистину парадоксальный мир. Если добраться до Лойзирафа, вернуться в Панадар, и пусть его судит Орден… Это тоже будет правильно.
Он вспомнил, что его машина неисправна. Придется все проблемы решать здесь и вину искупать здесь, выбора нет.
К тому времени, как он добрел до опушки, туман частично рассеялся. Суама вырисовывалась вдали, словно сквозь сероватую вуаль. А еще он увидал на дороге адского черного зверя, запряженного в подводу с грузом. Кровожадная зверюга, наводящая трепет и на халгатийцев, и на самого Титуса, дисциплинированно выполняла работу ломового гувла, причем место возницы на козлах пустовало. Она бежала резвой рысью, следом скакало пятеро всадников. Среди них Шертон и Роми в надвинутой шляпе. Титус понял, что группа направляется к реке, к пристани.
Глубоко вздохнув, он оперся дрожащей рукой о ствол дерева. Нет. Прежнее решение неверно. Он не пойдет в Суаму просить суда. Вместо этого он отправится странствовать по Облачному миру — и будет просвещать людей, прививать им свои идеи… На стезе просветителя?подвижника он рано или поздно обретет искупление.
Баржа двигалась налево?от?холода по Анаре, притоку Енчи?Саб. На корме находился груз: принайтовленная к палубе подвода с панадарской машиной. Раньше баржа принадлежала суамскому купцу, убитому вместе с семьей гвардейцами Благодетеля. Шертон забрал ее, оставив городским старшинам деньги для наследников купца, если таковые объявятся.
Обычно баржи вроде этой тянули гувлы или бурлаки, но сейчас их заменила Нэрренират. Богиня мрачно шествовала по мелководью, вдоль морщинистых песчаных берегов, заросших плакучим кустарником склонов, узких полосок галечных пляжей. Порой ей приходилось продираться сквозь заросли высокой и жесткой ярко?желтой травы, торчавшей прямо из воды. Острые как бритва кромки могли располосовать кожу человеку, оставить ссадины на шкуре гувла, однако Нэрренират все было нипочем.
По утрам она охотилась на кабанов и лесных коз или ловила больших рыбин в Анаре (кроме легких у нее имелись жабры, что позволяло ей подолгу оставаться под водой). Иногда гонялась за зильдами.
Однажды она проговорилась, что тащить баржу ей совсем не тяжело, но, несмотря на это, постоянно сквернословила, ругая на все корки то Шертона и Лаймо, додумавшихся до идеи использовать божество в качестве гужевой скотины, то Создателя Миров, сотворившего такую пакость, как Облачный мир. Создателю доставалось больше.
— Лучше не трогай Создателя! — не выдержала Роми во время очередной вечерней стоянки. — Кончится тем, что ты его рассердишь.
— Ага, конечно, — насмешливо фыркнула Нэрренират.
— Я знаю, никому еще не удавалось его призвать, но вдруг он все?таки тебя услышит?
— В какой?то степени он меня слышит… Ну и что?
— Слышит?! — поразилась Роми.
— Ага, конечно, — насмешливо фыркнула Нэрренират.
— Я знаю, никому еще не удавалось его призвать, но вдруг он все?таки тебя услышит?
— В какой?то степени он меня слышит… Ну и что?
— Слышит?! — поразилась Роми. — Сейчас? Здесь?
— Безусловно. — Богиня непринужденно разлеглась на сером речном песке, ее лиловые глаза с кошачьими зрачками загадочно мерцали. — Тот, кто первый придумал миры?ловушки, заслуживает, чтоб его…
Последовал отборный мат. Роми поморщилась и одновременно напряглась, ожидая, что с неба ударит молния, или пляж разверзнется, или оскорбленный Создатель еще как?нибудь отреагирует… Ничего не произошло. Тягуче шумел лес, потрескивали сучья в костре, у берега плескала вода.
— Все?таки не слышит, — с облегчением прошептал Лаймо.
— Вы, теряющие память, иногда бываете очень забавными, — заметила богиня. — Эти сказочки про Создателя Миров, которые вы друг другу рассказываете — послушаешь, так надорвешься со смеху! Мол, сотворил Панадар и другие миры, а потом ушел, забыл про нас, и теперь до него не докричишься. И ваши … умники теологи с уморительной серьезностью спорят о том, куда он запропастился. А уж когда вы к нему взываете, это такой первоклассный балаган!
Роми и Лаймо глядели на нее с удивлением и обидой, Бирвот — с отрешенно?непроницаемой миной профессионального мага. Паселей помешивал деревянной ложкой уху в котелке, отвлеченные дискуссии его не занимали.
— Ты хочешь сказать, что никакого Создателя не было? — спросил Шертон.
— Почему же? — На черной звериной морде появилась довольная ухмылка. — Был. В какой?то степени он и сейчас есть, но это совсем не то, что вы думаете.
— Тогда что представляет из себя Создатель Миров?
— Вы, смертные, считаете, что это некий сверхбог, самый?самый главный над всеми остальными богами, правильно? Обхохотаться можно!