На полу, на подушках, отдыхало шестеро жрецов, в том числе проповедник с алым лицом. Шертон не издавал ни звука, не смотрел на них, не ощущал ни беспокойства, ни нетерпения, ни заинтересованности — ничего, что могло бы выдать его присутствие. Благодаря этому приему он благополучно миновал ловушки, установленные в заброшенной части здания (скорее всего, жрецы кочевников унаследовали их от древних строителей каменного колосса), — те реагировали на человеческие эмоции, но Шертон двигался к цели, не испытывая эмоций. Заурядный вор не прошел бы дальше первого коридора.
Жрецы встали, проповедник направился к алтарю. Бесшумно отступив во тьму, Шертон распахнул плащ — на груди у него висело на цепочке запоминающее зеркало. Сохраняя полную бесстрастность, он дождался, когда жрец, особым образом дотронувшись до грубой каменной резьбы, заставил верхнюю плиту сдвинуться, а нижнюю, на которой покоилась шкатулка, занять ее место, — и тем же путем покинул руины.
В машине он внимательно просмотрел запечатленную зеркалом сценку: жрец с лоснящимся от краски лицом, с угловато очерченным горбоносым профилем, трижды касается резьбы в одном и том же месте. Его губы остаются сомкнутыми — значит, слова?ключа нет.
После полуночи Шертон снова посетил храм. Проскользнул, как тень, в опустевший зал; три раза, строго выдерживая интервалы, дотронулся до середины пятого справа каменного завитка — верхняя плита отошла в сторону, шкатулка поднялась из недр алтаря. Шертон сунул ее в карман. Вдоль неровной стены, иссеченной трещинами и нишами, добрался до выхода, занавешенного потрепанным окрапосским ковром. Снаружи по?прежнему бесился ветер — Окрапос не знал, что такое безветренная погода.
Столько хлопот из?за ерунды… Но он обещал, что Венцлав получит назад свое сокровище.
Два часа спустя машина поднялась в воздух. Шертон набрал комбинацию Окрапоса, а потом, когда безлунная, проколотая лучами редких звезд ночь сменилась неподвижной золотой мглой междумирья, — комбинацию Панадара.
Манящий сиреневый простор, море ярко освещенных крыш внизу. В Панадаре был день.
Шертон снова нырнул в междумирье: разумнее будет совершить посадку в темноте.
— Боже мой, что это там было? — спросил Бирвот.
— Что? — повернулся к нему Шертон.
— Это белое пламя в небе!
— Это солнце, — подсказал Лаймо.
— Солнце?.. Я видел одно в Окрапосе и думал, что они похожи друг на друга… Ваше в десять раз крупнее!
Пока тянулось ожидание, Лаймодий и Роми рассказывали магу, что он увидит в Нижнем Городе. Говорил в основном Лаймо, у Роми впечатлений было немного — и она тоже с интересом слушала.
— Раз мы сядем в квартале Стеклянных Куполов, мы выйдем на длинную такую улицу с торговыми павильонами и кафе. У павильонов купола стеклянные, и по ночам они иногда светятся, а уж по праздникам обязательно! Вдоль всей улицы стоят статуи великих богов в их любимых обликах. Из белого мрамора. Музыка играет, народу полно…
И Роми, и магу не терпелось на это посмотреть.
— Пора, — сказал наконец Шертон, взглянув на часы. На этот раз их встретило темно?лиловое вечернее небо.
Только на западе все еще тлела у самой земли розово?желтая кайма, на ее фоне чернели выведенные угольным карандашом шпили и крыши.
Стеклянные Купола, излюбленный контрабандистами ориентир, почему?то не светились, да и вообще оба города, и Нижний, и Верхний, были до странного скудно освещены. Шертона это в первый момент удивило, во второй насторожило, но сейчас для него главным было сориентироваться и найти нужный квартал. С этой задачей он все?таки справился. Было двойное полнолуние, лучи Омаха и Сийис омывали купола павильонов прохладным серебряным сиянием.
Машина скользнула над домами к заросшему акацией и бурьяном пустырю с единственным сараем?развалюхой, Шертон сжал в пальцах амулет в виде глиняного осколка на золотой цепочке и прошептал заклинание?пароль. Крышу сарая расколола щель, половинки разошлись, как дверные створки, — и машина ухнула вниз. В катакомбы Нижнего Города.
Не сказать, чтобы власти Панадара не знали, где находятся базы контрабандистов. Знали. Но власти — это, в конечном счете, конкретные люди, а конкретные люди предпочитали улаживать дела с контрабандистами к обоюдному удовольствию, не следуя букве закона.
Попетляв по подземным туннелям, Шертон оставил машину в одном из боковых закутков и запечатал вход. Вчетвером, никого по дороге не встретив, путешественники дошли до главной шахты, поднялись по металлической винтовой лестнице, через лаз выбрались в сарай.
— Здесь пол! — удивилась Роми. На ней была легкая светлая рубашка с воротом?стойкой, шаровары из такой же ткани, боевые браслеты и черный медолийский парик с двадцатью четырьмя косичками — его Шертон тоже приобрел на рынке в Жафе. На шее висела ладанка с обломком кристалла Сойон. — А как мы провалились вниз?
— Пол тоже раскрывается, — отозвался Шертон. — Не задерживайтесь.
Дверь со скрипом отворилась, выпустив их в теплую, насыщенную цветочными ароматами ночь.
— Странно, что так тихо, — прошептал Лаймо. — Новый год ведь…
Они пересекли пустырь, обогнули несколько ветхих построек и вышли на знаменитую улицу с павильонами. Пустую, безлюдную. В сиянии двух лун на стеклянных куполах чернели зигзагообразные трещины. Из окошек светилось разве что по одному на дюжину. Вдоль улицы двумя цепочками выстроились тумбы с останками разбитых статуй, на тротуаре белела россыпь обломков. Было очень тихо, лишь где?то за домами время от времени выли собаки.