— Она жива и здорова.
— Вот как… Значит, Нэрренират ее простила? Я думал, что ее в любом случае ждет страшный конец, и скорбел о ней, но вместе с тем надеялся, что под влиянием страданий она откажется от своих неправильных взглядов на жизнь. Но я все равно рад, что она жива. Это абсурдно, но это так! Словно одним камнем на душе стало меньше…
Шертон поднялся:
— У меня маловато времени. Напоследок хочу дать тебе один совет. Может, и не стоило бы, ну да ладно… Ты сумеешь улизнуть из?под стражи?
— Я афарий?исполнитель, — его голос прозвучал тускло. — Наверно, сумел бы, но не вижу смысла.
— Я тоже не вижу смысла тебе помогать. Однако если ты не смоешься отсюда в течение суток, страшный конец тебе обеспечен.
— Сасхан что?то задумал? — Титус напрягся, веко его левого глаза дернулось.
— Я тебя предупредил. Если сбежишь, воздержись на будущее от социальных экспериментов. От того, что ты сидишь здесь и скулишь: «Я хотел совсем не этого», людям, которым ты испортил жизнь, лучше не станет.
Повернувшись к нему спиной, Шертон подошел к двери, постучал. Открыли сразу.
Открыли сразу. Подслушать разговор охранники не могли: и стены, и дверь достаточно массивны, а они с афарием разговаривали вполголоса.
В компании трех разбойников Шертон совершил прогулку по равнине, якобы намечая места для траншей и редутов. Потом предложил сделать привал на опушке леса. Ему надо было избавиться от спутников, но убить ничего не подозревающих людей — не самая приятная задача. Сами того не ведая, они облегчили ему эту задачу, когда начали припоминать, смакуя подробности, как намедни «славно потешились», пытая какого?то богатого горожанина и его домочадцев.
Спрятав трупы в кустарнике, Шертон отправился к друзьям, ведя в поводу трех гувлов.
Под сенью деревьев было тепло и влажно, как в бане. В гуще буйно разросшейся бледной зелени шуршали птицы и зильды. А плоские кроны ачанхов, вознесенные на недосягаемую высоту, оставались все такими же бурыми, как минувшей зимой. Они подпирали пухлый облачный свод, не позволяя ему опуститься ниже.
— В древних книгах я читала, что раньше богов было больше, — рассказывала Роми. — Столько же, сколько сейчас людей. Жаль, что не удалось захватить с собой ничего из наших книг. Я могу что?то забыть, что?то пересказать неправильно… Ну вот, а потом, со временем, количество богов постепенно сокращалось. Никто не знает, почему. Наверно, некоторые попали в миры?ловушки и там застряли, как Нэрренират в вашем мире. Еще какую?то часть отловили теологи, другие просто ушли за грань известной Вселенной… Это все очень расплывчато. И вдобавок теологи многое засекречивают. Но богов, особенно великих, становится все меньше и меньше. Может, когда?нибудь их вообще не будет, останутся одни люди.
— Куда же они исчезают? — пробормотал Бирвот, разглядывая свою покрасневшую кисть, обожженную солнцем. — Хорошо, что ты много читала… Ты никогда не думала стать волшебницей?
— Нет. Этому нельзя научиться. Способности к магии либо есть, либо нет. У меня их нет.
— Я ведь научился.
— Значит, вы маг от рождения. Меня в детстве проверяли, как и всех. Магов у нас очень ценят.
— Меня тоже проверяли, — уныло сообщил Лаймо.
Это было не очень?то радостное воспоминание. Мать питала надежду, что ее семилетний Лаймодий окажется сверходаренным магом, а после того как надежда рассыпалась, в течение долгих месяцев вздыхала и сокрушалась. Обычно вслух, в его присутствии. Из?за этого Лаймо чувствовал себя виноватым и никому не нужным.
У него и сейчас настроение упало, хотя вроде никакой причины для этого нет, но тут кустарник затрещал, послышалось фырканье гувлов. Лаймо и Роми вскочили на ноги, выхватили мечи. Бирвот, не вставая, что?то достал из?за пазухи.
Появился Шертон с четырьмя гувлами.
— Привет. С богиней все в порядке. Сегодня ночуем здесь, а завтра поедем в город.
Его рассказ о том, что творится в столице Халгаты, на ребят произвел более сильное впечатление, чем на мага. Бирвот привык к одиночеству, горожане относились к нему враждебно, друзей и близких у него в Суаме не было. Он слушал внимательно, однако не выказывал никаких эмоций. А Роми и Лаймо побледнели, притихли, им стало не по себе. Шертон задним числом пожалел, что не опустил некоторые подробности.
Утром, после завтрака, он вытряхнул из мешка прихваченную во дворце одежду.
— Без маскарада не обойтись. Вы должны выглядеть, как люди Сасхана. Вот здесь пудра, она сделает вас похожими на халгатийцев.
— Чтобы я это напялил… — подняв двумя пальцами шаровары из розового переливчатого атласа, покачал головой маг.
— На несколько дней. Потом вы опять вернетесь к своему стилю.
Роми тихонько вздохнула. Она всегда старалась одеваться со вкусом — чтобы вещи хорошо на ней сидели, сочетались между собой по тону… Что ж, ради успеха предприятия придется забыть о привычках…
Меньше всех переодевание расстроило Лаймо.
Даже совсем не расстроило. Иногда, в мечтах, он видел себя пижоном?авантюристом, завсегдатаем увеселительных кварталов Нижнего Города: он ярко и броско одет, у него куча денег, к нему льнут красивые девушки… И дома его никто не пилит, и в Департамент ходить не надо! Натянув малиновые бархатные штаны, ситцевую рубаху в горошек и камзол из золотой парчи, он ощутил себя героем своей мечты.
— Шикарно! — поглядев на него, фыркнула Роми.