— Я арендовала всю эту развалину. — Эрмоара непринужденно присела на край стола. — Для меня сейчас главное — конфиденциальность.
Все?таки она не похожа на свой магический портрет, отметил Титус. Выражение лица другое: властное, раздраженно?нетерпеливое… Он не ошибся в своих подозрениях! Портрет, в угоду заказчице, приукрасили.
— Здесь вот зеркало разбито, — выдавив любезную, как просил Магистр, улыбку, он указал на осколки. — И никто почему?то не прибрал…
— Мне это зеркало не понравилось.
Титус растерянно сглотнул, но от уточняющих вопросов воздержался.
— Мне нужна исчерпывающая и правдивая информация о Романе До?Энселе, — заговорила Эрмоара. — Ваш Магистр написал, что пришлет ко мне одного из лучших братьев?исполнителей. Ты действительно так хорош, как он утверждает?
— Мне хотелось бы надеяться…
— Только не вздумай водить меня за нос! Вот за это я тебе голову оторву. На всякий случай предупреждаю, чтоб между нами не вышло недоразумений.
Он опять сглотнул, потеребил рясу и заверил заказчицу:
— Госпожа, Орден афариев никого не водит за нос. Мы сообщаем нашим клиентам только истинные сведения.
— Потому я и обратилась к вам, а не куда?то еще. Запомни, чтоб никакого дерьма. Я привыкла получать то, что хочу.
Он уже оправился от замешательства. Перед ним восседала на шатком гостиничном столе зажравшаяся богачка, непоколебимо уверенная в том, что за деньги можно купить весь мир.
Глядя на нее, Титус испытывал облегчение (не придется менять свои взгляды!) и горечь (наставник, при всей его наблюдательности, на сей раз выдал ошибочную оценку).
— Я тебе не нравлюсь? — проницательно ухмыльнулась женщина редкой культуры. — А мне плевать! Лишь бы ты сделал для меня эту работу. Заплачу, сколько скажешь, все равно мне деньги девать некуда.
«Оно и видно», — мысленно согласился Титус. Ему стало стыдно за Магистра: как же получилось, что этот мудрейший человек не разглядел истинную Эрмоару? Наверно, давняя юношеская влюбленность помешала ему сделать трезвые выводы. А кроме того, богачи, как говаривал дед, умеют пускать пыль в глаза, это у них в крови.
— Вы ничего не должны мне платить, — вымолвил он с достоинством. — Вы уже заплатили Ордену за расследование.
Повернувшись к двери, Эрмоара крикнула:
— Эй, что?нибудь выпить!
Створки со скрипом распахнулись, вошла женщина с подносом. Ее темные волосы были заплетены в две дюжины косичек на медолийский манер, под платьем из мелкоячеистой золотой сетки просвечивала смуглая кожа. Невысокая и полногрудая, она двигалась с отточенной грацией храмовой танцовщицы. Приблизившись к Эрмоаре, сделала движение, словно собиралась опуститься на колени, но в последний момент передумала. На подносе стояли бутылки — не глиняные, а из дорогого граненого стекла, прозрачного как слеза, и серебряные кубки древней работы.
— Можешь выпить, афарий.
Он вежливо поклонился. Интеллигентнейшее существо, пренебрегая кубками, схватило одну из бутылок и припало к горлышку.
Титус налил себе немного из другой бутылки — почему бы не воспользоваться приглашением? Нечто с банановым привкусом, жгуче?пряное… Пригубив, вернул кубок на поднос: вино крепкое, а на задании пить нельзя — это один из законов Ордена. Эрмоара тоже отставила бутылку, жестом отослала прислугу и предупредила:
— О том, что я здесь, не должна узнать ни одна задница. Сколько времени тебе понадобится на сбор информации?
— Вероятно, дня три?четыре…
— Хорошо, — злобный вздох сквозь сжатые зубы. — Через четыре дня придешь сюда, в это же время. Меня интересует все, любые детали. Сколько тебе лет?
— Двадцать пять.
— Ты слишком молод. — Раздражение Эрмоары как будто усилилось. — Не вздумай приставать к Роми.
— К кому?
— К Роми. К Романе До?Энселе. Я тебя не для этого нанимаю.
— Госпожа Эрмоара, Орден афариев исповедует умеренность и воздержание, — холодно парировал Титус.
— Можно подумать, что вы, афарии, никогда не трахаетесь! — процедила невоспитанная богачка. — Ты ее еще не видел. Роми изумительно красива и грациозна! Кроме того, у нее редкий интересный характер, это возбуждает… Я подозреваю, что, когда ты ее увидишь, ты скормишь свое хваленое воздержание демонам из выгребной ямы. Лучше так не делай. Если ты нарушишь границы приличий, я завяжу тебя узлом и твою безмозглую голову тебе же в жопу засуну. Не в переносном смысле, а в буквальном. Роми не для тебя.
— Я не собираюсь отступать от правил нашего Ордена, — отрезал шокированный Титус.
Да, он всегда знал, что большие деньги развращают, что слишком богатые люди нередко ведут себя бесцеремонно… Однако этот говорящий мешок с деньгами превзошел все его ожидания!
— Тогда проваливай, — велела Эрмоара. — Жду тебя с докладом через четыре дня.
Похожий на жреца секретарь проводил Титуса до выхода. Накинув капюшон, афарий быстрым шагом направился к лестницам Верхнего Города. Пока они разговаривали, стемнело, в небе серебрился большой рогатый месяц.
Пока они разговаривали, стемнело, в небе серебрился большой рогатый месяц. Омах. Вторая луна, Сийис, висела низко над крышами, перечеркнутая аркой моста.
Титуса переполняли горечь и жалость к Магистру: до чего же наивным оказался этот незаурядный человек… Не разглядел вопиюще?очевидного!