Зал с незастекленными окнами и видавшими виды плетеными креслами. Большинство первокурсников, расположившихся в креслах и оконных нишах, торопливо двигали челюстями: большой перерыв, самое время перекусить. Заметив ректора, все повскакивали на ноги, а раб, сметавший в совок бумажки, согнулся в поклоне.
Оглядев их, ректор прищурился и пробормотал: «Ага…» Возле крайнего окна он заметил девчонку с плиткой шоколада. Та самая, которая недавно попалась на употреблении кивчала! Мало того, что она из дурного любопытства приняла наркотик, отключающий болевые ощущения, — сразу после этого она отправилась в лабораторию выполнять практическое задание по алхимии. Что за ингредиенты она взяла и смешала, неизвестно. Сама не помнит. Во всяком случае, это были не те составляющие, которые порекомендовал ребятам для опыта преподаватель. Час был поздний, и лаборант, чья прямая обязанность — присматривать за экспериментирующими студентами, пьянствовал в подсобке с двумя рабами. Все трое потом получили нагоняй. Одурманенная наркотиком девчонка бухнула в свое адское зелье кое?какие магические компоненты (первокурсникам строжайше запрещено к ним прикасаться), начала взбалтывать полученную смесь, и тут ее угораздило облиться. К счастью, она все?таки надела защитную маску и фартук. А про перчатки забыла. Результат — несколько ожогов на левой руке.
Ректор не отчислил ее по одной?единственной причине: девчонка принадлежала к идонийскому торговому клану До?Энселе. Это влиятельный клан, портить с ним отношения незачем. Конечно, он хорошенько отчитал ее, объявил строгое предупреждение… Намекнул, что после второго раза никакие родственные связи ее не спасут.
— Ну? — спросил он грозно, глядя на нее сверху вниз. — Не пробовала больше наркотиков?
— Нет, господин ректор, — тихо ответила студентка.
Ее левая полусогнутая рука опиралась о подоконник, рукав приподнялся, открывая безобразный серовато?багровый рубец на нежной коже. Ректор нахмурился:
— Так и гуляешь в таком виде? Что ж ты к целителю не сходишь?
— У меня сейчас нет денег на лечение, господин ректор.
Он еще сильнее нахмурился:
— А на шоколад есть?
— На шоколад есть, — подтвердила девчонка.
— От сладкого фигура портится, — смерив взглядом ее точеную фигурку, сказал ректор наставительно. — Вот будет у тебя талия, как у меня!
Когда они отошли, Шертон спросил шепотом:
— Венцлав, зачем ты так? Славную девочку обидел…
— Юная наркоманка, — буркнул ректор. — Наглоталась дряни и потом себе руку обожгла. Молодежь, Арсений, надо воспитывать! Ох, тяжело с ними, с нынешними… Я их совсем не понимаю. Мы были другие, правда?
Они расстались у дверей ректорского кабинета — перед лекцией Венцлаву требовался отдых. Шертон пошел обратно. В последний раз он побывал в Императорском университете лет десять назад, однако перемен не замечал: все те же испещренные надписями, продуваемые сквозняками сводчатые галереи, гулкое эхо, армия бесцельно слоняющихся рабов с вениками (чем больше рабов приписано к тому или иному учреждению, тем выше негласный престиж данного учреждения, а надо же их всех каким ни на есть делом занять!), студенты в светлых рубашках с длинными рукавами и одинаковых темных шароварах. У старшекурсников на рубашках красуются эмблемы — «теология», «алхимия», «алгебра», «юриспруденция»… Младшие пока ходят без эмблем. В основном юноши, девчонок среди них не больше четверти.
Бегло оглядывая студентов, которые болтали, сидя на корточках у стен или подпирая колонны, появлялись из боковых проемов, двигались навстречу либо в одном направлении с ним, Шертон, по вполне понятной причине, больше внимания обращал на девушек. Вскоре его взгляд перестал блуждать, остановившись на студентке, которая шла впереди по галерее.
Естественная грация ее движений почти заворожила Шертона. Срезанные на уровне плеч прямые белоснежные волосы указывали на то, что принадлежит она к расе идонийцев. Тонкая талия перетянута атласным пояском, бедра узкие, подростковые. Тело нетренированное, сразу определил Шертон, но мышечная координация от природы хорошая и суставы должны быть гибкими. Усмехнулся: любого человека он привык оценивать прежде всего как потенциального бойца, специфика его образа жизни дает о себе знать и когда надо, и когда не надо.
Студентка свернула в боковую галерею. Ускорив шаги, Шертон свернул следом: ему хотелось увидеть ее лицо. Обогнал ее, посмотрел направо, налево — типичное поведение человека, который забрел не туда, — повернул в обратную сторону… и остановился, преградив ей дорогу, хотя вначале намеревался пройти мимо.
Девочка с обожженной рукой. Наркоманка.
Она тоже остановилась, чуть не налетев на него. Шертон встретил растерянный взгляд больших лучистых глаз цвета темного янтаря, с золотыми крапинками — такие бывают только у чистокровных идонийцев.
— Как вас зовут?
— Романа До?Энселе, — она ответила, но неуверенно отступила.
— Романа, я всякое повидал. — Опасаясь напугать ее, Шертон постарался смягчить свой хрипловатый голос. — Пожалуйста, не связывайтесь с наркотиками. Это верная смерть. Пусть не сразу, но верная. Подумайте об этом.