Мир-ловушка

Ныне на заброшенных этажах обитали зильды и летучие мыши, складировался списанный инвентарь, устраивали пьянки и оргии студенты, а также прятались от инспекторов из Департамента Рабонадзора рабы?нелегалы. По слухам, водились тут и привидения, но в этом Роми сомневалась: в Верхнем Городе ни одно привидение долго не проживет. Его затянет в ближайшую чашу?ловушку, а потом теологи выкинут его за периметр — если не сочтут существом опасным, которое надлежит, во избежание каверз, держать в неволе.

Однажды Роми задумалась: а что происходит с людьми, которые умирают в Верхнем Городе? Логично предположить, что они тоже попадают в здешние ловушки. И потом их, наверно, выбрасывают наружу… Но не всех, ведь внутри периметров Хатцелиуса рождаются дети, вполне нормальные дети — значит, даже тут есть бестелесные существа, ожидающие шанса захватить новое тело. Интересно, как это происходит?

Роми не раз пыталась вспомнить свою предыдущую жизнь — или промежуток между жизнями, — но словно натыкалась на монолитную стену. Только неясные впечатления, она не была уверена в их истинности. Еще бы, ведь она человек, смертная, теряющая память… Жалко, что при новом рождении память о прошлом исчезает.

Она свернула в пыльную галерею с вереницей незастекленных оконных арок с одной стороны и чередой запертых дверей с другой. Снаружи шпили и крыши ловили солнечные блики, на подоконниках белел птичий помет. По ярко освещенной стене, расписанной унылыми блеклыми фресками на тему торжества науки, скользила ее тень.

Роми остановилась, прислушиваясь. Да, шаги позади… Так и есть, ее преследуют.

После большого перерыва она не пошла на лекцию, так как заметила в коридоре Клазиния с Фоймусом. Самострел лежал в расшитом стеклярусом мешочке для косметики, висевшем на поясе, и Роми решила: сейчас. Терять ей нечего.

Убедившись, что враги обратили на нее внимание, она изобразила испуг и устремилась к лестнице. Вообще?то, с некоторых пор она действительно боялась их — до мерзкого озноба, до дрожи в коленях. Это приводило ее в бешенство, на глаза наворачивались злые слезы, однако избавиться от унизительного страха Роми не могла. Все?таки удалось им этого добиться… Ладно. Когда они умрут, ее страх тоже умрет.

Лавируя в толпе на лестнице, Роми оглядывалась, но не могла понять, идут они за ней или нет. Лишь на площадке седьмого этажа — последнего из обитаемых — увидела их позади и бегом поднялась на девятый.

Сердце колотилось отчаянно и неритмично, из?за чего у нее порой перехватывало дыхание. Начальное ускорение оловянному шарику придает амулет, вставленный в корпус самострела, он же почти полностью гасит отдачу.

Начальное ускорение оловянному шарику придает амулет, вставленный в корпус самострела, он же почти полностью гасит отдачу. Почти. Лучше держать оружие двумя руками.

Галерея плавно завернула вправо, и Роми очутилась в зале. Раньше это был читальный зал: вдоль стен стояло несколько ветхих стеллажей для книг, сильно попорченных личинками древоеда — видимо, из?за этого их тут и бросили. Другой мебели не было. Потолок вместо колонн подпирали аллегорические фигуры наук, вырезанные из светло?серого пористого камня. На полу лежал слой пыли, и в воздухе, в солнечных столбах, плавала пыль — Роми с трудом удержалась, чтобы не чихнуть.

Шаги приближались. Она достала из мешочка самострел, подняла двумя руками, целясь в пустой дверной проем. Пальцы вдруг стали неловкими, непослушными, и вдобавок усилился проклятый озноб. А попасть надо с первого раза, иначе она просто не успеет перезарядить!

Судя по звуку, по галерее шел один человек. Значит, Клазиний и Фоймус ищут ее порознь.

Роми дрожала все сильнее. Нельзя ей сейчас, ни в коем случае нельзя поддаваться панике… «Если я не убью — убьют меня». Она подумала о Клодии Перлоне, однокурснике, располосовавшем себе вены. Вспомнила, как два раба?уборщика, суетясь и охая, вытаскивали его из умывальной в коридор. Одежда у всех троих была заляпана кровью, на пол капала кровь. А безжизненно свисавшие руки Перлона, с закатанными до локтей рукавами, выглядели пострашней, чем ее обожженная рука.

Один из рабов побежал за целителем. Клодий лежал у стены, его круглое пухлое лицо с приоткрытым ртом заливала мертвенная бледность, но веки подрагивали. Потом его унесли на носилках. На полу остались темные сгустки. Потом пришли рабы с ведрами и тряпками, и спустя четверть часа не осталось ничего.

— За Клодия, — прошептала Роми, вновь поднимая самострел. — И за меня. И за Сибрелу. И за всех остальных!

В проеме появился Клазиний. Он был довольно красивым парнем, нравился девушкам, хотя Роми находила его отвратительным. Вот он заметил ее, и на его лице расцвела деланно слащавая улыбка.

— Ой?ой?ой, какие мы храбрые! — Он медленно пошел ей навстречу. — Ну вообще, ну такого я еще не видел… Расскажи кому — не поверят! Да ты же не сможешь выстрелить! Ну?у, как ты меня испугала…

Дрожь почти исчезла. Роми молча, сосредоточенно целилась. Надо попасть с первого раза.

— Во номер, ты меня позабавила! Ты не смо…

Его отбросило назад. Самострел в руках дернулся. Оцепенев, Роми смотрела на неподвижное тело. Лицо Клазиния, еще несколько секунд назад такое самоуверенное, розовое, наглое, превратилось в кровавую маску с неразличимыми чертами.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178