Парлус ждал его в своей конторе. С забинтованной головой, с остатками почти рассосавшегося синяка под глазом. Отдельные участки кожи на его загорелых руках и лице выделялись нежно?розовыми пятнами: так выглядят места, недавно исцеленные.
— Кто это вас? — нахмурился Шертон. — Люди Клазиниев и Фоймусов?
— Так я и думал, что с первого раза не угадаете! — криво усмехнулся адвокат.
В течение последующих четырех дней Шертон почти безотлучно дежурил возле развалин Храма Правосудия. Тут постоянно присутствовала большая группа чиновников из Департамента Жертвоприношений — они походили на стаю псов, подстерегающих добычу. Несмотря на свою антипатию к ним, Шертон сейчас видел в них отчасти союзников. В окрестностях также слонялись некие личности, слишком мускулистые и тренированные для обыкновенных зевак. Их рассеянный вид мог обмануть неискушенного наблюдателя, но не Шертона. Наемники Клазиниев и Фоймусов. Видимо, чиновники их тоже заметили и сделали выводы, потому что вокруг руин поставили оцепление из стражников и магов?учеников.
Теперь оцепление сняли, чиновники пошли прочь, продолжая тихо переговариваться. Все. Завал разобран, спасательные работы завершены.
Платформа с магами медленно поплыла над улицей. Свисающая позолоченная бахрома поблескивала в свете фонарей.
Мимо Шертона прошли двое рабов с носилками, вывалили битый камень в дальнюю, самую маленькую кучу и потащились обратно.
Запахнув плащ, надвинув поглубже капюшон, Шертон нырнул в неосвещенный боковой переулок. Если Романа до сих пор жива, искать ее надо в Нижнем Городе.
Ректор был недоволен Арсением: друг занимается, мягко говоря, не тем, ради чего его сюда пригласили! Он даже не посочувствовал ректору после случившейся в университете некрасивой истории с убийством. Наоборот, высказался в том роде, что, мол, если ты не хочешь разделаться с насущной проблемой, она рано или поздно сама с тобой разделается. Ну какие там проблемы, ведь ему уже объясняли, что в Императорском университете свои традиции, освященные минувшими веками, и не нам их ломать… Не понимает!
— Эта самая первокурсница, как ты ее зовешь… Регина?.. Ромея?.. А?а, все одно, между девчонками никакой разницы… Так вот, Арсений, она патологический преступный тип, есть такие, — попытался вразумить друга профессор Ламсеарий. — И ничего тут не попишешь! Десять человек ни за что убила.
— Двоих, — занудно уточнил Арсений.
— Ну да, двоих, — поморщился ректор. — Ох, все в голове запуталось… Это же это, как его… Патология!
— Венцлав, ты будешь очень шокирован, если я признаюсь, что сделал бы на ее месте то же самое? — суховато усмехнулся Шертон.
— Ну, ты сравнишь… — пробормотал тот обескураженно. — Ты другое дело, не сравнивай! А девчонка должна быть как девчонка, понял? С тобой ясное дело… От тебя, Арсений, никто и не ждет ничего другого!
Сейчас Арсений целыми днями где?то пропадал, словно совсем позабыл о старой дружбе. Ректор велел трем смышленым рабам следить за ним, да разве ж за ним уследишь! Для острастки он прописал рабам, не справившимся с поручением, порку, а сам начал думать, как бы ему с Арсением сладить.
Вот?вот вернутся контрабандисты, которые увезли в Одичалые Миры Тубмона, и надо устроить так, чтобы Шертон не девчонку свою искал, а отправился за шкатулкой.
После долгих размышлений в затуманенном лекарствами сознании ректора зародился план. Очень хороший план. Должно сработать.
Титус поправлялся. Его левый глаз по?прежнему видел хуже правого, левая щека представляла собой сплошной рваный багровый рубец, зато боль ослабла, температура спала.
Маги Ордена сделали все, что могли, однако, если увечье нанесено божеством, исчезнуть оно может лишь по воле сего божества. Титус подозревал, что Нэрренират не станет его исцелять.
— Как же ты мог сесть в лужу, мальчик? — сокрушался Магистр, беспокойно расхаживая взад?вперед по своему кабинету. — Принять Нэрренират за Эрмоару До?Энселе! Заклятье заклятьем, но где были твои глаза и уши афария? Человек, искушенный в анализе, даже находясь под заклятьем, сумеет отметить и запомнить подозрительные моменты, если только наложивший заклятье не заблокировал саму его способность к анализу. Тогда в чем дело, Титус?!
Молодой афарий угрюмо смотрел в пол, вымощенный мелкой плиткой из полированного камня. Его правая щека пылала, левая неприятно ныла.
— Я же тебе рассказывал, какова Эрмоара. Ты располагал информацией, афарий! Да Эрмоара никогда бы не стала вести себя как Нэрренират! Чтоб она сквернословила, хлестала Цведониево пойло — Создатель упаси… Неужели тебе ни разу не пришло в голову, что здесь что?то не так?
— Так ведь она богатая… — пробормотал он еле слышно. — У нее столько денег… Я и думал…
— Нет, Титус, ты не думал! Ты всего лишь бездумно подчинялся поработившим твое сознание представлениям, которые были внушены тебе твоими нищими родичами в раннем детстве. Орден дал тебе образование, но ты пренебрег своими знаниями ради уродливых предрассудков. Это — твоя главная вина, это источник всей остальной твоей вины! Тебе не хочется умереть от стыда?
— Хочется… — прошептал Титус.
Наставник некоторое время молчал, отвернувшись к узкому стрельчатому окошку.