Скупердяй в серой тунике переминался с ноги на ногу, его грудная клетка ходила ходуном. От него разило страхом и потом.
— В чем дело? — сухо спросил Титус.
— Вы афарий, господин… Наверху… На последнем этаже…
Прихваченная из детства неприязнь мгновенно уступила место профессиональной собранности.
— Что случилось наверху?
— Там мертвецы, господин. Совсем мертвые, в крови… Господа из студентов! Ох, что стряслось…
— Веди, — приказал афарий.
Задыхаясь, раб побежал наверх. Титус обогнал его, перешагивая через две ступеньки. Долг требовал, чтобы он осмотрел место преступления.
Тела двух студентов лежали в пустом пыльном зале на девятом этаже. Убиты недавно, сразу определил Титус, еще не успели окоченеть. Судя по характеру повреждений, убиты оловянными шариками из самострела.
Одному, с эмблемой теолога на рубашке, шарик угодил в переносицу. Чтоб его опознать, придется вначале отмыть лицо от крови. У второго рана в груди, однако эмблему различить можно: этот был правоведом.
Титус встал. За спиной у него толпились люди — преподаватели, студенты, рабы. Все выглядели потрясенными и смотрели на него с ожиданием, словно он, брат?исполнитель Ордена афариев, мог по меньшей мере воскресить покойников.
Назойливо жужжали мухи. В ноздри лез тошнотворный сладковатый запах крови.
— Их застрелили, — сказал Титус. — Вызовите сюда городскую стражу. Орден займется расследованием, как только получит официальное приглашение от властей либо от вашего руководства.
Осторожно ступая, он принялся изучать пол. Небольшие нечеткие следы в пыли. Следы убийцы?.. Больше ничего, никаких деталей.
— Эй! — он поманил раба со значком надзирателя на тунике. — Стой тут и смотри, чтоб никто не топтался, а то улики затопчете! Понял?
— Понял, господин.
В надзиратели непонятливых не берут: они должны уметь читать и писать, а также более?менее понимать, о чем беседуют между собой студенты. Это своего рода элита среди университетских рабов.
В толпе начались перешептывания, потом один из студентов сдавленно произнес, отвечая на чей?то вопрос:
— Ну да, я знал их… Это Обран Фоймус с пятого курса, — он указал на правоведа. — А это Варий Клазиний. Видите, у него на пальце печатка с родовым гербом Клазиниев? Он никогда ее не снимал.
Титус замер в полусогнутом положении. Клазиний и Фоймус — эти имена ему назвала Сибрела, соседка Роми по келье. Главные враги Роми. Совпадение?.. Создатель, пусть это будет всего лишь случайное совпадение…
— Вы что?то нашли, афарий? — вывел его из ступора голос преподавателя.
— Нет, профессор. — Он выпрямился. — Только отпечатки подошв, но они тоже могут помочь следствию. Известите ректора и немедленно свяжитесь с Магистром нашего Ордена. По закону, если преступление произошло в государственном учреждении, афарий не имеет права начинать расследование по собственной инициативе, без приглашения.
Кое?кто направился к выходу, и вместе с ними Титус. Он хотел поскорее проверить свое страшное подозрение, поскорее убедиться, что это неправда.
Нетерпеливо поглядывая на песочные часы в нише, он мерил шагами коридор перед дверью лекционной аудитории на четвертом этаже. Наконец дверь распахнулась, высыпали первокурсники.
Роми среди них не было.
Нетерпеливо поглядывая на песочные часы в нише, он мерил шагами коридор перед дверью лекционной аудитории на четвертом этаже. Наконец дверь распахнулась, высыпали первокурсники.
Роми среди них не было.
Афарий прислонился к стенке. Холодок в животе, под ложечкой, в сердце — словно тебя живьем вмораживают в ледяную колонну в храме Мегэса… Спохватившись, он с отчаянной надеждой бросился к двери.
Нет. В аудитории ее тоже не было. Только раб, скатывающий в трубку полотнище с какой?то разветвленной схемой.
Она появилась внезапно в конце коридора. Издали узнав тонкий подростковый силуэт, Титус бросился навстречу. Девушка остановилась.
— Ты пропустила лекцию, — вымолвил он после заминки чужим голосом.
— Я была в туалетной комнате.
Они молча смотрели друг на друга. Роми казалась сникшей и грустной. Титус обратил внимание на бархатный мешочек с затейливым бисерным узором: судя по тому, как он оттягивал пояс, там лежало что?то тяжелое.
— Роми… Роми… это сделала ты?
Она даже не спросила, что он имеет в виду. Тихо ответила:
— Я.
— И что теперь?! Ты совершила убийство! Ты довольна? Ты чувствуешь себя хорошо?
— Нет. Не хорошо. Но я не раскаиваюсь. Они были законченными подонками. Из?за них один парень с нашего курса пытался покончить с собой. Клодий. Я с ним почти не общалась, но когда человек, которого ты знаешь, хочет убить себя из?за какой?то мрази… Такого быть не должно.
— Ты не имеешь права так судить о людях! Не бывает законченных подонков.
— Может, и не бывает, зато некоторые люди ведут себя как законченные подонки. — В янтарно?коричневых глазах Роми зажглись упрямые огоньки. — Это их выбор. А мой выбор — защищаться!
— Ты не смеешь так рассуждать!
— Не твое дело, как я смею рассуждать и как не смею!
Она шагнула в сторону. Титус заступил ей дорогу:
— Подожди!
Продолжать этот спор он не хотел: ее точка зрения, сочетающая в себе отроческую наивность и прямолинейный практицизм, внушала ему страх. Роми опасна. Опасна даже не тем, что застрелила Вария Клазиния и Обрана Фоймуса, а своими взглядами. Остановить ее надо сейчас, пока не поздно, пока она никого не успела заразить этими неправильными мыслями!