— За городом. Мы придем за тобой послезавтра, когда стемнеет. Учти, у нас не будет времени на торг.
— Я не собираюсь торговаться. Просто я хочу услышать их пожелания от них, а не от посредника.
Шертон смотрел на богиню с подозрением: уж не замыслила ли она какую?нибудь каверзу? Ее звериная морда была лишена мимики, вертикальные кошачьи зрачки сузились в загадочные щелки, голос звучал мягко и убедительно. Не разберешь.
— Ладно… — Это у него нет времени на торг, у него и у Панадара! — Но в яму они спускаться не будут.
— А ты иногда бываешь тупым… — промурлыкала Нэрренират. — Боишься, что я возьму их в заложники? После того как я дала слово, что не причиню им вреда?
Он пожал плечами и сел на солому. Хмель все еще до конца не выветрился… А солома тут чистая, никаких кровавых пятен. Шертон осматривался, богиня за ним наблюдала.
— Интересно?
— Ты вела здесь не очень?то достойную жизнь.
— Посмотрела бы я на тебя на моем месте… И на любого из вас! — Ее сужающийся к концу длинный хвост агрессивно шевельнулся. — Я не хотела умирать, и я не умерла. А чтобы жить, я должна есть! Если ты решил, что мне нравится быть орудием казни, ты заблуждаешься. Одну ошибку я все же сделала: не убила этого … мерзавца афария, когда он был у меня в руках! Это он превратил Халгату в криминальное государство.
— Не думал я, что афарий на такое способен…
— Этот способен. В Нижнем Городе, когда я наняла его, чтобы выкрасть Роми, я вдоволь наслушалась его трепа! Он напакостил не потому, что имел цель напакостить. Он действовал, исходя из благих намерений, … … … …, — богиня процедила отвратительное ругательство. — Шертон, ты бы видел, как изувечены тела тех несчастных, кого бросают ко мне в яму! Они все равно не смогли бы полноценно жить дальше. Единственное, что я могу сделать — это убивать их быстро, без боли. Человек на моем месте сошел бы с ума.
— Послезавтра ты будешь свободна, — избегая смотреть ей в глаза, угрюмо пообещал Шертон. Чувствовал он себя муторно.
— Если собираешься блевать, проваливай отсюда, — предупредила Нэрренират. — Только этого мне тут не хватало…
— Ничего, я в порядке.
— Когда я отсюда выйду, я прежде всего навещу Сасхана и Титуса. Никто не может использовать меня таким образом и не расплатиться за это.
Сверху что?то шлепнулось, стукнув Шертона по колену. Гнилая картофелина.
— Зильды… — прошипела богиня. — Эти мерзкие твари швыряют сюда всякую дрянь. Ненавижу зильдов.
Шертона мутило — не от выпитого вина, а от того, как паршиво все сложилось. Не попрощавшись, он взобрался по веревочной лестнице, вылез из Обсидиановой ямы и побрел к сторожке. Зверинец занимал небольшую территорию, осененную дырявым деревянным куполом, приподнятым над клетками на столбах?опорах. Сейчас купол канул во тьму, только слышно было, как скребутся и повизгивают наверху зильды.
Немного поплутав, Шертон вышел к кирпичному домику у ворот.
Зажигать свечу не стал. Впотьмах устроился спать на полу, завернувшись в плащ.
Глава 5
Он покинул зверинец, едва облака начали наполняться светом, предупредив дремлющего на лежанке Паселея, что завтра к вечеру вернется с друзьями.
Суама просыпалась тяжело, неохотно, как больной и вдобавок вляпавшийся в неприятности человек, который знает, что наступающий день не сулит ему ничего хорошего, и все равно должен встать, стряхнуть остатки сна, заняться опостылевшими делами.
С балконов и крылечек выплескивали помои, за разбитыми окнами ругались. Несмотря на революцию, аристократический центр по?прежнему был обитаем, но теперь в кирпичных дворцах под корень истребленной знати поселились новые люди. Те, кого раньше куда чаще можно было встретить в разбойничьих притонах или на больших дорогах. Мрачный небритый человек с мечом за спиной любопытства ни у кого не вызывал.
Шертон позавтракал в трактире. В былые времена это было заведение для благородных: кое?где на стенах уцелели ошметья пунцовой бархатной обивки, с потолка свисала на цепях позолоченная люстра в виде колеса с подсвечниками. Сейчас она своего назначения не выполняла, ибо кто?то предприимчивый все подсвечники из гнезд повывинчивал. Разбитная девица в не по размеру тесном атласно?кружевном наряде придворной дамы, мятом и замызганном, принесла сухое жилистое мясо, пряные лепешки, кружку пива и удалилась, хихикая.
Шертон угрюмо размышлял. Во?первых, ему не хотелось тащить в Суаму Роми. Вряд ли ей будет приятно окунуться в эту грязь… Но она должна заключить договор с богиней, и, кроме того, нельзя оставлять ребят в лесу без присмотра. Во?вторых, как провести их через город, не привлекая внимания? За время путешествия по Облачному миру загар у панадарцев сошел на нет, но кожа Шертона и Лаймо все равно имела нездешний смугловатый оттенок. Вот у Роми, чистокровной идонийки, кожа от природы почти белая. Однако, погуляв по Нижнему Городу, все трое опять успели немного загореть. И одежда, чтобы не выделяться, нужна другая: лучше всего — излюбленные гвардейцами Палаты Нищих дорогие аристократические шмотки в самых немыслимых и безвкусных сочетаниях.
После трактира Шертон пошел в королевский дворец. По площади перед монументальным каменным крыльцом слонялись одурелые с похмелья гвардейцы, к крыльцу подъезжали и отъезжали верховые. Его окликнули. Двое «удальцов», которых приставил к нему вчера Сасхан. Они глядели на чужака, доставившего им столько хлопот, с подозрением и злобой. Шертон повернул им навстречу. Когда один открыл рот, он наградил его зуботычиной, второго ткнул пальцами в солнечное сплетение, заставив согнуться.