Было так приятно сидеть на свежем воздухе, полностью защищенными от буйства стихии, с дымящейся чашкой ароматного чая, и говорить о пустяках. Дождь колотил по козырьку над балконом, с шумом сбегал по водосточной трубе, шуршал в листьях черешни и ореха.
— Почти как у нас, — тихо сказала Дженни. — Такой же дождь.
Такие же деревья. В детстве мне нравилось смотреть на дождь из окна. Хотя гулять в дождь меня никогда не выпускали…
— Да, когда становишься взрослым, дождь чаще всего — просто досадная помеха. Его не замечаешь или стараешься не замечать. И совсем редко удается им наслаждаться.
— А давай побродим по улице? У тебя есть пара зонтов?
— Есть, конечно. Но ливень стихает. Он вот-вот закончится — мы с тобой будем глупо выглядеть. И ноги промочим.
— Мне бы хотелось посмотреть на быт ваших жителей. Взглянуть на какой-нибудь «спальный» квартал, где обитают бедняки.
Не то чтобы мне сильно не понравилось предложение Дженни. Но оно меня слегка огорчило. Зачем начинать знакомство со страной и городом не с самого лучшего района? Невольно начнешь верить в то, что американцы, несмотря на все уверения в дружбе и желании сотрудничать, ведут против России «холодную войну». Их газеты и телевидение показывают наших граждан необузданными вооруженными дикарями, а жителей — забитыми, жалкими людьми, которые боятся подать голос и существуют если не на положении рабов, то очень безрадостно и без всяких светлых перспектив…
— Может быть, мы лучше съездим в центр города? Сходим в ресторан или в танцевальный клуб. Просто погуляем по Большой Садовой — там красиво вечером.
Дженни лукаво улыбнулась.
— Никита, ты собрался за мной ухаживать? Сам ведь предлагал деловой визит — а теперь говоришь о прогулках под луной, танцах.
— В жизни ты оказалась еще симпатичнее и обаятельнее, чем при виртуальном общении, — улыбнулся в ответ я. — Впрочем, мне хотелось сделать приятное тебе. Сама ведь писала, что любишь танцевать. А стоит ли работать с первого же дня?
— Конечно, стоит.
В общем-то девушка действительно права. Готовясь к ее приезду, я составил для нас довольно насыщенную программу. Постарался продумать, чтобы Дженни провела свой отпуск с максимальной пользой и удовольствием. Например, в субботу вечером, в День взятия Константинополя, состоится торжественный прием, на который я приглашен. Будут танцы, поэтому еще перед приездом я объяснил Гвиневере, что мы пойдем на бал. Но там ей придется не только танцевать. Каждый захочет поговорить с ней об Америке — и о России. А что она скажет, если видела наш город только из окна автомобиля? За столиком ресторана тоже впечатление о стране не составишь.
— Хорошо, дождь стихнет — отправимся на прогулку в самые глухие трущобы. В паре километров отсюда, за железной дорогой, начинается рабочий квартал. На автомобиле ехать не стоит — если мы не хотим привлекать к себе много внимания. Ты пройдешь два километра?
— Да хоть десять.
— Тогда я поищу в кладовой резиновые сапоги. Думаю, у меня найдется нужный размер.
— Откуда же? — заинтересовалась Дженни. — Бывшая жена оставила?
— Нет, я покупал для Нины — она, кроме того, что занималась домашним хозяйством и кухней, работала в саду. Потом я нанял приходящего садовника.
— Ладно, пойду в сапогах с чужого плеча, — засмеялась Дженни.
— Она их и не надевала никогда, по-моему, — поспешил успокоить я американку. У русских надеть чужую вещь — в порядке вещей, девушки вообще часто меняются нарядами. А американцы, наверное, относятся к одежде трепетнее.
Тучи все еще закрывали горизонт на севере — но на западе сверкало солнце, а на востоке в небе стоял яркий мост радуги.
Я не испытывал иллюзий относительно того, что если мы поспешим — то войдем под него. Но радуга была красивой.
Частные дома быстро закончились. Широкий луг с футбольным полем, лесополоса, железная дорога, еще одна лесополоса — и перед нами выросли красные кубы четырехэтажных кирпичных домов. Крыты некоторые из них были черепицей, другие — шифером, стены кое-где потрескались. Не слишком привлекательное зрелище, но есть в наших городах и такие кварталы. Жилье здесь дешево, да и условия сносные — не считая того, что в большинстве домов нет горячей воды. Некоторые хозяева ставят газовые колонки и водонагревательные баки — если хотят жить с комфортом, другие греют воду в ведрах на плите.
Над домами возвышались мощные тополя, некоторые из них — сухие. Район был старый, деревья уже пора было выпиливать и сажать новые.
В другое время мы бы увидели много жителей, собравшихся за низкими деревянными столиками во дворах. Шерифом я бывал в этом районе часто и знал нравы местных — они любили посудачить, покурить, поиграть в домино, лото и карты, распить вскладчину трехлитровую банку или хотя бы бутылочку самогона, который гнали их же соседи. Сейчас все попрятались по домам. Во дворах стояла вода, с деревьев еще капало.
Дженни шлепала по лужам в немного великоватых сапогах и красной болоньевой крутке. Я тоже надел сапоги и черный плащ, которым прикрыл клинок.
Из подъезда первого же дома, мимо которого мы прошли — дверь его была распахнута настежь, — на нас с интересом взглянули двое парней. Глаза у них были осоловелыми, они что-то курили. Вполне возможно, что и не табак. По всей видимости, их смутил мой плащ — такая одежда была не в моде в рабочих кварталах.