— Я слышала, троллейбусный маршрут Симферополь — Ялта самый длинный в нашей стране? — спросила Оля.
— И в мире, — подтвердил я. — Экологически чистый, быстрый и мощный транспорт. Кроме пассажирских, ходят и грузовые троллейбусы. Девяносто процентов грузопотока на трассе Ялта — Симферополь перемещается транспортом с электродвигателями.
— У них что же, к каждому магазину подведена троллейбусная линия?
Я покачал головой:
— Нет, планы по электрификации всех крымских дорог существуют пока только на бумаге.
Но грузопоток ведь высчитывается в тонно-километрах. Основное расстояние груз проделывает на грузовых троллейбусах, потом развозится получателю другим транспортом — в том числе и аккумуляторными электрокарами. В Ялте вы увидите их довольно много.
Мы выехали из Симферополя, промчались мимо Крымского водохранилища. Появились первые горки.
Ольга смотрела в окно с восторгом.
— Какие приятные места! А названия поселков! «Доброе», «Светлое»… Рай на земле.
— Да, сейчас эта земля кажется благословенной — но она обильно полита русской кровью. Во время боев за Константинополь британский и французский десанты едва не лишили нас не только Фракии и Проливов, но и Крыма. Меньше ста лет назад здесь шли кровопролитные бои.
Когда мы отъехали от Симферополя километров двадцать, небо помрачнело, пошел дождь, стало пасмурно и уныло. Горы закрыли густые облака. Весны словно и не бывало. Правда, снег не пошел, но дорога стала мокрой, и водитель троллейбуса сбавил скорость.
— Надолго в Крым? — поинтересовалась Оля.
— На два месяца.
— И я тоже, — улыбнулась девушка. — Интересно, могут ли надоесть здешние красоты? Я уже боюсь замерзнуть — здесь не так тепло, как я ожидала.
— Когда перевалим горы и окажемся на Южном берегу, погода скорее всего изменится. А вы отважная девушка. Ехать в такой легкой куртке в незнакомое место…
— Я отважная не только поэтому, — рассмеялась Оля. — А мой армейский бушлат оказался мал — хотя, наверное, не стоит в таком признаваться.
— Почему не стоит? А, вы хотели сказать, что стали полнее. Но вам это очень идет…
Девушка помрачнела, и я понял, что высказался слишком прямо. Но сказанного не воротишь.
— Извините…
— За что же вы извиняетесь, Никита?
Повисло неловкое молчание. Я решил перевести разговор на другую тему:
— Где служили, если не секрет?
— В Новосибирске. Ничего героического на самом деле, хотя название части звучало красиво. «Компьютерный центр ракетных войск». Как вы сами понимаете, остальные сведения действительно секретны.
— Конечно. Только и компьютерщиков наверняка учат стрелять.
— Не только стрелять, но и бегать, преодолевать полосу препятствий. Как вспомню, так вздрогну.
— Армия… Кое-что вспоминаешь с содроганием — но в конце концов все испытания идут на пользу человеку.
— Мужчине — может быть. А я считаю, что умение подтянуться несколько раз мне ни к чему.
Лицо Оли стало сердитым, она отвернулась к окну. Троллейбус, рыча, поднимался в гору. Перед нами маячил еле плетущийся грузовичок, из выхлопной трубы которого шел чадный дым — дизель был не очень хорошо отрегулирован. Картина явно не согласовывалась с моим рассказом о том, как в Крыму заботятся об экологической обстановке. Впрочем, пусть за движением здесь следят местные власти…
— А я некоторое время охранял ракеты несколько севернее. Мы вполне могли бы встретиться в Сибири, — заметил я, когда Ольга вновь обернулась ко мне.
— Вряд ли. За два года я ни разу не уезжала из Новосибирска.
— Что ж, в самом Новосибирске я ни разу не был.
— Вряд ли. За два года я ни разу не уезжала из Новосибирска.
— Что ж, в самом Новосибирске я ни разу не был.
Мы проехали патрульный пост на Ангарском перевале — чадящий грузовичок там остановили — и начали спускаться к морю. Лицо девушки на горе из местной легенды о кузнеце, жившем где-то в скалах, было затянуто облаками. Впрочем, легенду я помнил плохо, а девушку толком так никогда и не увидел, поэтому только сообщил Оле о том, что на закрытой облаками горе можно разглядеть девичий профиль — на случай, если она окажется здесь без меня в более подходящую погоду.
В Алуште вновь сияло солнце, стало заметно теплее. Мы с Олей вышли из троллейбуса — размяться.
— Не курите, Никита? — спросила она.
— Нет, — улыбнулся я, вспоминая отповедь, которую недавно дал таксисту Голицын.
— Это хорошо. У нас в части некоторые девушки курили. А я очень не люблю дым.
Я купил у снующего между троллейбусов и автобусов торговца два огромных зеленых яблока, и мы с аппетитом их съели. Со стороны мы, наверное, смотрелись как молодая пара, которая едет на отдых. Только кинжал под курткой Ольги мог развеять эту иллюзию. Впрочем, не всегда ведь жену может защитить муж. Некоторые замужние женщины ходят с клинками постоянно — хотя таких встретишь нечасто.
По дороге от Алушты до Ялты мы не отрываясь смотрели в окно. Желтые гурзуфские скалы поднимались в сине-зеленой воде поодаль от берега. Волны пенились вокруг этих маленьких каменных островков. Чуть дальше нависала над морем Медведь-гора, на которой располагался детский лагерь «Артек». Не так давно здесь работала колония для малолетних преступников, но потом юных правонарушителей решили перевести подальше от курортных мест — в Евпаторию. Уже перед самой Ялтой мы увидели украшенную колоннами беседку — указатель поворота на Никитский ботанический сад.