По всей видимости, похитители погрузили Голицина на железнодорожную платформу, потом остановили поезд на семафоре, активировав автоматическую систему блокировки, и с семафора переправили шерифа в подходящее место. Они могли сойти и на какой-то станции — но зачем привлекать к себе ненужное внимание? В поле выйти безопаснее.
Но, может быть, преступникам и нужно было в аэропорт? Если вывезти похищенного за пределы губернии, найти его будет гораздо тяжелее. А на самолете это сделать быстрее всего — да и, пройдя посадочный контроль один раз, о неудобствах можно забыть. В самом аэропорту тоже много всяких складов, ангаров. Правда, все они под охраной. Территория режимная…
— Поедем в аэропорт, — предложил я лейтенанту Руденко. — Вы не устали после ночного дежурства? Я могу попросить управление полиции, чтобы они поручили сопровождать меня другому офицеру.
— Вы не устали после ночного дежурства? Я могу попросить управление полиции, чтобы они поручили сопровождать меня другому офицеру.
— Нет, шериф, я буду помогать вам.
— Спасибо, лейтенант. Как вас зовут?
— Матвей.
— А я — Никита.
— Я слышал, шериф.
— Если мы работаем вместе, предлагаю обойтись без церемоний. Возраст у нас примерно одинаковый? Так что давайте перейдем на «ты».
— С удовольствием, Никита. Может быть, мне стоит остаться и допросить остальных машинистов, работников станции? Или я понадоблюсь тебе в аэропорту?
— Мы пришлем сюда других людей. Сейчас постараемся предпринять что-то по горячим следам. Может быть, шериф еще где-то рядом.
Я не слишком в это верил — не для того похитители организовали все так четко, чтобы проколоться в последний момент. Но мы найдем Голицына. Найдем, чего бы нам это ни стоило.
Панкрат едва не протаранил шлагбаум, который закрывал въезд на стоянку аэропорта, — охранник не спешил поднять его, несмотря на то, что на автомобиле красовались шерифские звезды, а внутри сидел полицейский в форме.
Мы почти бегом поднялись на второй этаж — кабинет начальника располагался именно там. Секретарь — сухонькая женщина лет сорока — попыталась преградить нам дорогу собственным телом.
— У Алексея Вадимовича совещание. Вам нельзя…
— Дело государственной важности, — сообщил я. — Совещание придется перенести.
— Да что вы говорите, гражданин! — возмутилась секретарь. У нее даже голос изменился. — Я охрану вызову!
— Вы плохо видите, сударыня? Я — шериф Западного округа, со мной полицейский. Мы расследуем дело… Впрочем, вам совершенно не нужно знать какое. Отойдите в сторону, пожалуйста. Мы войдем в кабинет вашего начальника, даже если придется выбивать двери.
Без лишних церемоний отодвинув секретаршу, я стремительно вошел в кабинет, на двери которого красовалась табличка: Алексей Вадимович Островой. Непорядок, вообще говоря. Перед фамилией всегда должна быть указана должность хозяина кабинета. Как тебя зовут — вопрос второй. Посетители приходят к чиновнику, а не к гражданину.
Начальник аэропорта — толстая физиономия, погоны с крылышками — совещался с одной-единственной дамой — и уже это мне не понравилось.
— Шериф Западного округа, — представился я.
— Вот и езжайте к себе в Западный округ, — пренебрежительно предложил толстяк. — Почему входите без доклада?
Заявление было настолько наглым, что я даже слегка успокоился. Так бывает: адреналин зашкаливает, кровь бурлит — и вдруг тебя чем-то огорошили. И ты понимаешь, что сейчас врежешь противнику в ответ. Легче и приятнее на душе, сознание проясняется…
— Хочу вам напомнить, гражданин Островой, что служба шерифа не подчиняется ни прокуратуре, ни полиции, ни градоначальнику — не говоря уже о руководстве захолустных аэропортов. Поэтому с докладами вы будете вызывать своих сотрудников — если останетесь на своем месте еще какое-то время. Мы расследуем похищение должностного лица — и требуем всемерного содействия с вашей стороны.
— Кого и где похитили? — немного сбавил тон начальник.
— Разве это имеет значение? Вы должны ответить на наши вопросы — только и всего.
— Напрасно вы полагаете, что можете врываться в любой кабинет и терроризировать служащих, если у вас есть шерифская звезда. Особенно если учесть, что аэропорт — экстерриториальное подразделение, а вокруг наших земель лежит Восточный округ. Мы подчиняемся только министерству авиации в Москве и губернатору здесь. Поэтому я могу пожаловаться на самоуправство и подать на вас в суд — никакая шерифская звезда вам не поможет.
— Если вы не соблаговолите выразить согласие сотрудничать с нами, я отстраню вас от руководства аэропортом именем народа, — сухо сообщил я.
— Попробуйте. У вас нет полномочий, молодой человек.
— Вы отстранены, — коротко бросил я и направился к телефону.
— Убирайтесь из моего кабинета! — Толстяк кинулся мне наперерез.
— Господин Руденко, — начал я, обращаясь к напарнику-полицейскому, но тот уже предупредил мою просьбу. Выхватив шпагу, он приставил ее к груди толстяка.
— Никаких лишних движений! — предупредил полицейский. — Вы арестованы именем народа России и именем закона империи.
— А если вы будете дергаться, я не просто отстраню вас от должности, но и уложу мордой в пол до прибытия наряда полиции, — пообещал я. — Ни одного лишнего слова — иначе получите обвинение по полной программе.