Из палатки Света появилась с пакетом, а Ксения — с пустыми руками, но в просторном махровом халате. Хорошо хоть без оружия. Вполне могли испугаться и поднять панику.
— Угощайтесь, — предложила Ксения, протягивая мне пакет. В нем оказался порезанный ломтями хлеб и кусок сыра. — Я сейчас принесу кофе. Хотите? Или лучше коньяка?
Мы присели на мягкую траву перед палаткой, Света тоже взяла кусочек сыра, а Ксения ждала моего ответа — просто удивительно, как эта девушка преобразилась. То она была настороженной и отчужденной, то вдруг готова выполнить прихоти незваного гостя.
— Не хотелось бы вас затруднять… Если можно, кофе. Вы варите его на костре?
— Нет, кипятим воду на открытом огне, а потом заливаем кипяток в термос. Насчет беспокойства — никаких проблем. Помочь соотечественнику в подобной ситуации — долг каждого гражданина, — широко улыбнулась Ксения.
Она вернулась в палатку и спустя минуту появилась с дымящейся пластмассовой кружкой.
Пока я ел, девушки не приставали ко мне с расспросами, да и я молчал — болтать ни к чему, где-нибудь, да проколешься. После горячего питья мне стало покойно, потянуло в сон. Девушки были такими милыми — не могут же они оказаться убежденными монархистками? Глаза закрывались сами собой — пора было прощаться, ударным марш-броском по лесу прогонять дремоту.
— Спасибо большое, милые дамы. — Я привстал и склонился в поклоне. — Мне нужно идти. Друзья беспокоятся, наверное.
— Может быть, вызовем береговую охрану? — спросила Ксения. — У нас есть телефон.
— Вы имеете в виду пограничников?
— Нет, я имею в виду береговую охрану заповедника. Они помогут вам. Хотя… Наверное, документов у вас нет?
— Они остались на яхте.
— А как она называлась? — Вопросы девушки все больше напоминали допрос.
— «Маргарита».
— Судно с материка? Прежде не слышала о такой яхте.
— Вообще говоря, не знаю. Меня пригласили на прогулку, учили управляться с парусами — а откуда пришла яхта, понятия не имею.
— Или вы не хотите встречаться с береговой охраной? Боитесь, что вас оштрафуют за незаконное проникновение на территорию заповедника?
— А такое возможно? Не знаю, боюсь я или нет. Наверное, лучше всего мне добраться до порта. Калавао, кажется?
— Именно так. Но вы никуда не пойдете, — неожиданно жестко заявила Ксения.
— Почему?
— Потому что вы нам подозрительны.
Света, казалось, сжалась в комочек, а Ксения, похожая на грозную валькирию, переодетую в махровый халат, быстро переместилась мне за спину. Я решил, что терять нечего и надо ретироваться обратно в лес. Но не успел вскочить, как меня схватили за шею раскаленными пальцами и с силой швырнули оземь. Конечно, Ксения выглядела весьма подготовленной физически, но не колдунья же она в самом деле…
С трудом преодолевая помрачение сознания, я перевернулся на спину и поднял глаза на девушку. Она сжимала в руках полицейский электрошокер последней модели. К нам в город в прошлом месяце как раз завезли партию точно таких.
Идея позавтракать в обществе прекрасных юных леди выходила мне боком… Что ж, будем надеяться, береговая охрана не заподозрит во мне лазутчика. Хотя надеяться на это как раз глупо. Но что остается делать? Не слезы же лить?
Я взглянул в пронзительно синее тропическое небо и отключился.
Пробуждение было не слишком приятным. Меня рывком поставили на ноги, плеснули в лицо водой. Пожалуй, я бы упал — в ногах чувствовалась предательская слабость, — но двое верзил, каждый из которых был едва ли не на голову выше меня, выкручивали руки, поворачивая меня лицом к остальным. Их на полянке суетились человек пять. Девушек я не увидел.
— Кто ты и что здесь делаешь, гад? — заорал на меня мужчина с густыми пшеничными усами и светлыми волосами. Лицо его можно было бы назвать приятным и даже благородным, если бы не бегающие масляные глазки. — Зачем сюда приперся, сволочь? Тебя звали на Молокаи, подонок? Сидел бы тихо в своем Гонолулу или отдыхал за казенный счет, как поступает любое отребье вроде тебя!
— Заблудился, — выдавил я, проглатывая оскорбления — сейчас не до выяснения отношений. — Упал за борт…
— Не лгать! — бешено проорал мужчина, и я вдруг понял, что он очень похож на хозяина здешних земель Николаса Михалкова. Точно, он! Угораздило меня… — Не сметь лгать, холопская душонка!
Раззадорившись, помещик и монархист подскочил ко мне и попытался пнуть в лицо лакированной туфлей. Вряд ли мне удалось бы увернуться, но Михалков поскользнулся, удар вышел смазанным, и больше всего досталось мобильному телефону, который лежал в нагрудном кармане, — негодяй, избивающий безоружного человека, которого держали двое других, задел телефон каблуком. Один из спутников тотчас подал Николасу трость — то ли чтобы ему удобнее было стоять на ногах, то ли чтобы он не марал о меня ноги, а воспользовался подходящим для избиения предметом.
— Волков? — продолжал орать Михалков. — Ты — Волков? По какому праву ты влез на мою землю? Тебя сюда приглашали, крестьянский сын?
— Требую удовлетворения, — проговорил я.
Помещик только фыркнул.
— Кто ты такой, чтобы скрестить со мной шпагу? Ты как вор пробрался в мои владения, ты запятнал честь дворянина ложью. Тебя изобьют палками и выгонят вон — когда ты расскажешь, зачем сюда пожаловал. А не расскажешь — тебя повесят.