— Спасибо еще раз, Савелий.
Петр Михайлович внимательно посмотрел на нас с Рыковым, словно оценивая. Потом сделал выбор и приказал:
— Константин, поезжай по адресу. Машину не дам, самому может понадобиться в ближайшее время, — возьми такси. Да и незаметнее так. На месте сориентируешься, но никого не задерживай. Шерифскую звезду снять не забудь.
— Ясное дело, — кивнул Рыков. — Тем более район чужой.
— Район здесь ни при чем, они в обиде не будут, если глупостей не наделаешь. Но соблюдай осторожность. Не забывай, что у бандитов и самострел, и винтовка имеются.
— Бронежилет надевать не стану. Все равно винтовка его пробьет, если до стрельбы дойдет, — заявил Костя.
— Как знаешь, я бы подстраховался… Возьми мой мобильный — отзвонишься, что там и как.
Рыков запахнул пиджак, скрывая рукоять револьвера, торчащую из кобуры, положил в карман трубку мобильного телефона, придал лицу деловитое выражение и вышел. Мне, конечно, было немного обидно, что Петр Михайлович послал на задание не меня, а Рыкова. Но Константин опытнее, что ни говори. К тому же я остаюсь с шерифом — может быть, ему понадобится моя помощь в более ответственном деле?
Петр Михайлович, словно прочитав мои мысли, улыбнулся ободряюще.
— Как полагаешь, позвонить по этому номеру, пока Костя их не спугнул? Если они подключились к линии откуда-то из колодца, то могут не только звонить сами, но и принимать звонки.
— А вы уже что-то решили?
— Конечно. Если они скажут, где находится винтовка и это будет винтовка Воскобойникова, я приму их предложение.
— Почему вы говорите во множественном числе?
— Не может один человек провернуть такую аферу. — Голицын покачал головой. — Не может… Впрочем, если он один — тем лучше для нас. С организацией всегда тяжелее работать. Хотя… Всякое случается.
Петр Михайлович снял трубку городского телефона и принялся крутить диск. После третьего гудка послышалось неразборчивое и недовольное «Алло».
— Таинственный незнакомец? — поинтересовался шериф. — Это Голицын.
— Угу. — На другом конце провода, казалось, не удивились.
— Говорите, где спрятана винтовка и каковы ваши условия. Если мы с помощником найдем винтовку, я встречусь с вами в удобном для вас месте в удобное время.
— Слово чести?
— Да.
— Винтовка — в канализационном коллекторе на том пустыре, где застрелили Тимирязева, — сообщил аноним. — Колодец — под большой абрикосой.
— Не было там никакой винтовки, — уверенно заявил Голицын.
— Не было, так теперь есть, — хмыкнул неизвестный. — Словом, проверьте. Завернута в старый плащ, лежит сверху трубы, на стекловате.
— Ясно. Если все будет как вы сказали — каким образом созвонимся?
— Не такой я дурак, чтобы ждать, когда вы меня поймаете, — заявил незнакомец. — Номер телефона уже засекли, долго ли меня найти? Только не надейтесь — когда полицейский патруль приедет, меня здесь не будет. Найдете винтовку — поезжайте к товарной станции и обязательно один. Гуляйте вдоль забора, к вам подойдут и пригласят, куда надо. Если увижу, что с вами кто-то еще приехал или что вокруг агенты, — никаких разговоров.
— Я приду один.
— И без оружия?
— Почему вы требуете, чтобы я оставил шпагу? Так меня боитесь? Даю вам слово, что не стану принуждать вас следовать за мной под угрозой оружия. Но клинок возьму с собой.
— Слово чести? — вновь спросил незнакомец.
— Слово чести.
— Револьверы и прочие шерифские штучки оставьте у себя в участке.
— Хорошо. У меня будет только шпага.
— И не задерживайтесь. Только так я могу быть уверен, что вы не поставите агентов на месте встречи.
— Не беспокойтесь. Я держу свое слово, — заявил Голицын.
— Не беспокойтесь. Я держу свое слово, — заявил Голицын.
— Надеюсь.
Раздались короткие гудки.
— Что ж, поехали, Никита, — усмехнулся Петр Михайлович. Вид у него был задумчивый, глаза постоянно щурились. — Жаль, что я отдал мобильный телефон Косте, не думал, что наш аноним проявит такую решительность и все разрешится так быстро. Но в чем-то он прав. Ни у него, ни у нас нет времени подготовиться.
— Он мог подготовиться заранее, — предположил я.
— Да, это верно. Мог — и скорее всего подготовился. Но, похоже, у нас нет выбора. А без винтовки, полагаю, мне не страшен никакой бандит и даже несколько бандитов. Шпага осталась при мне — переговоры прошли успешно!
Голицын положил руку на эфес, и я вспомнил, как мы с ним фехтовали в заснеженном дворике. Тогда Петр Михайлович не только останавливал удары, но и дрался вполсилы. Один из лучших мастеров в городе, он вполне мог одновременно противостоять трем, а то и четырем вооруженным противникам, если, конечно, те были заурядными бойцами, а не гордостью фехтовальной школы. Но хорошие фехтовальщики вряд ли бросились бы на князя сворой.
— Значит, мы не будем дожидаться звонка Рыкова?
— Что нам может дать его звонок? Если Рыков узнает интересные факты — услышим о них после моей встречи с незнакомцем. Которая вполне может не состояться… Слишком все просто получается. Не иначе, где-то подвох.
— Или он сумасшедший.
— Эх, если бы только это!
Я надел кобуру и положил в нее револьвер, Петр Михайлович револьвер брать не стал.
— Наденете бронежилет, шериф? — спросил я. Специально назвал Петра Михайловича не по имени-отчеству, чтобы тот вспомнил о привилегиях, положенных ему по должности. И о своих обязанностях. Впрочем, полагаю, об обязанностях перед гражданами Голицын никогда не забывал.