— Оскорблять мужчин опасно?
— Просто нехорошо. — Я засмеялся. — Ведь мы не оскорбляем женщин. У них — свой мир. Точнее, свои интересы. Словом, есть устойчивая культура отношений… Ты, я смотрю, сильно интересуешься не только положением жителей и их взаимоотношениями с гражданами, но и женским вопросом? Тебя волнует положение прекрасного пола в стране, где каждый гражданин не расстается с оружием?
Конечно, Гвиневера как социолог, специализирующийся на обществе Российской империи, читала законодательные акты нашего правительства. Если мужчина мог считаться гражданином с двадцати одного года — при условии, что брал на себя обязательства по защите Родины и службе интересам России, — то с женщинами положение было немного сложнее. Защищать страну с оружием в руках закон им не предписывал, поэтому получение гражданства казалось несколько более запутанным.
Гражданкой автоматически считалась любая девушка, получившая высшее образование и отработавшая два года в сфере государственной службы. Естественно, под госслужащими понимались не только чиновники, но и работники промышленных и сельскохозяйственных предприятий, торговых организаций — всех учреждений, официально занесенных в государственный реестр и приносящих пользу обществу.
Также гражданство получали женщины, имевшие полное среднее образование, стаж не менее трех лет и которые при этом принесли присягу государству — понятно, что все выпускники высших учебных заведений принимали присягу еще на третьем курсе. Кроме того, статус гражданки получала жена гражданина, воспитывающая не менее двух детей и принявшая присягу, и, наконец, женщина без специального образования, отработавшая на благо страны не менее десяти лет, если она подала ходатайство и его поддержала управа района, в котором она проживала.
— Мне непонятно, почему мужчинам гражданство достается просто так, по возрасту, если они взяли в руки оружие, а женщины вынуждены учиться, подавать какие-то заявления, — отламывая кусочек хлеба и макая его в соус, заявила Гвиневера. — Почему у мужчин нет образовательного ценза — только обязанность отслужить в армии?
— Как это нет образовательного ценза? — удивился я. — Непременно есть. Необразованного человека, провалившего экзамены кандидата, просто не возьмут в армию — не только на офицерскую должность, но даже на вспомогательную службу. Дураки войскам не нужны. А если солдат не образован, но смышлен, в армии его научат тому, что необходимо. Не все выдерживают обучение и экзамены даже на звание рядового — для них дорога дальше закрыта, они становятся жителями и могут попытать счастья на трудовой ниве — хорошие купцы и ремесленники нужны стране. Большинство юношей купеческого сословия не идут в армию и получают гражданство позже — когда докажут свою пользу для страны делами. И, согласись, служба в армии опасна и трудна. Поэтому если преимущество в получении гражданства есть у кого-то, так это у женщин. Не служившим мужчинам купеческого сословия получить его дороже и сложнее.
— А женщины служат в армии?
— В виде исключения в некоторых частях. У нас все получают равные возможности, хотя требования к представителям разных полов разные. Не совсем правильно, но тут как посмотреть… Скажем, если женщина родила ребенка — все ясно. А если она не хочет этого делать? Почему не должна служить в армии, будучи гражданкой? Но ведь она может быть больна, не способна к деторождению. И к службе в армии тоже. Разные нюансы рассматривает специальная государственная комиссия.
— А купцы? Выходит, они не носят оружие?
— Нет, у них есть оружие — но, как правило, оборонительное. Сделанное по другим стандартам. Не в их обычаях участвовать в дуэлях. Хотя случается всякое. Сейчас грани между сословиями практически стерлись. Гражданин может быть и купцом, и землепашцем, и рабочим. А совершеннолетняя женщина имеет право носить при себе короткий клинок, даже если она не гражданка.
— Почему бы не разрешить женщинам обороняться при помощи пистолетов? Физически мужчины гораздо сильнее женщин.
— Пистолет — оружие трусов, — почти автоматически проговорил я, наполняя бокалы. — Огнестрельное оружие может быть использовано только на войне. Или санитарами. Даже полицейские стараются его не применять.
— А бандиты?
— Бандиты, да еще и вооруженные огнестрельным оружием, — вне закона. Ими занимаются санитары. В исключительных случаях — армия. Впрочем, пуля не всегда дает преимущество. Главное — воля и решимость победить.
Я пригубил вино, так похожее на кровь, и вспомнил один из дней, когда я только начинал работать помощником шерифа…
* * *
Маленькая серебряная звезда сверкала на груди, и мне казалось, что каждый прохожий замечает ее — хотя обращал ли я прежде внимание на помощника шерифа, идущего по улицам? Не больше, чем на любого другого человека.
Ну, может быть, взгляд останавливался на звезде на одно мгновение — так же, как и на заколке в виде золотой или серебряной розы, рубинового ромба, белого, желтого или зеленого листа, трилистника, красного или бахромчатого гладиолуса… [1]
Даже с маленькой звездой я уже не просто гражданин — представитель закона. Я не могу пройти мимо валяющегося на улице пьяного, зажав нос, — мне нужно помочь ему или доставить в отделение полиции, если его поведение антиобщественно. Не могу снисходительно отнестись к опасным шалостям детей — иначе они поймут, что можно вести себя так, а там недалеко и до прямого нарушения закона. Я должен следить за благонравием жителей, до которых прежде мне не было никакого дела — своих проблем хватало. И еще я могу отказаться от любой дуэли, на которую меня вызывают, — и это никоим образом не повредит моей репутации. Странное, в чем-то даже опасное ощущение… Но я, конечно, никогда не буду отказываться от дуэли.