— Я здесь не хозяйка. А Нина все приготовила. Она тоже очень волновалась.
— Напрасно.
— Пожалуй, поеду, — вздохнул Дорофеев. — Только что вспомнил — очень важный заказ.
— Но поужинать ведь надо?
— Конечно, — сменила гнев на милость Дженни. — Мы не отпустим вас просто так. Вы ведь были секундантом Никиты?
— Да… Мы с ним друзья.
— Так неужели не зайдете в дом?
Девушка нервно теребила кончики шелкового платка, лежащего у нее на плечах.
— Мне показалось, я не вовремя.
— Только показалось! Проходите, пожалуйста!
Андрей усмехнулся, подмигнул мне. Смысл его подмигивания был понятен без объяснений. Вслух он бы сказал мне: «И где ты таких находишь?»
— Супруга ждет и дочки. Они тоже волновались за Никиту. Ну и за меня немного. Мне и правда надо ехать.
Когда Андрей ушел, Дженни даже губу закусила.
— Извини меня, Никита…
— Все нормально… Если бы он захотел, то остался бы.
— Теперь я еще и поссорила тебя с другом…
Это заявление было совсем уже абсурдным — как поведение девушки может поссорить двух мужчин? Только в том случае, если кто-то из них ведет себя неподобающе… Поэтому отвечать я не стал, а ободряюще улыбнулся Дженни и пошел в ванную.
Мышцы после боя приятно болели. Я не почувствовал дискомфорта сразу, но теперь, под горячими струями, расслабившись, понял, что очень устал. Да и нервное напряжение сказывалось.
Сколько бы раз вы ни участвовали в дуэлях, как бы ни убеждали себя в том, что ничего страшного произойти не должно, как бы ни были уверены в том, что ваш противник владеет клинком хуже вас, — любой бой вне тренировочного зала может оказаться последним. Достаточно примеров тому может привести каждый, перебирая только своих знакомых и соседей… Любая дуэль — предельное напряжение нервов. Порой тебе хочется драться, ты испытываешь настоящий восторг от стычки, адреналиновое опьянение — но все равно ты понимаешь, что идешь по краю бездонной пропасти. Главное — не бояться высоты. Уметь побороть свой страх, остаться спокойным и уверенным в себе…
В дверь поскреблись.
Главное — не бояться высоты. Уметь побороть свой страх, остаться спокойным и уверенным в себе…
В дверь поскреблись.
— Кто там? Что случилось?
— Это я… С тобой все в порядке?
— Да, конечно. Через пять минут выйду — и к столу. Ты еще можешь успеть переодеться.
— Зачем мне переодеваться? — Голос Дженни был удивленным. Ну да, американская демократия, простые нравы. Вполне можно ужинать в джинсах, блузке и накинутом на плечи платке. А Нина наверняка приготовила роскошную трапезу — так уж принято.
— Как хочешь, — выключая воду, ответил я. — После еды вполне можно куда-нибудь сходить.
— Тогда я и правда переоденусь.
Солнце уже село, в столовой царил полумрак. В двух подсвечниках посреди стола были зажжены по три свечи. Освещение получилось причудливым, каким-то тускло-неуверенным. От этого лично мне становилось тоскливо — вспоминалось детство, смутные страхи перед темнотой, дождливые вечера, когда отключали электричество… Но если Нина или Дженни решили, что у нас должен быть ужин при свечах, — я не стану спорить. Когда наступит ночь и небо почернеет, в столовой станет гораздо уютнее.
Простой ужин был красиво сервирован. Овощной салат в хрустальной салатнице, жаренная на растительном масле картошка на фарфоровом блюде, кабачковые оладьи, лаваш и острый томатный соус. Бутылка вина стояла на столе, но не была распечатана. Рядом с ней — два графина с соком: апельсиновым и яблочным. Нина заботилась о моей нравственности и даже, можно сказать, о душе. Пятница — постный день…
Я объяснил Дженни, что мы, как правило, соблюдаем посты, во всяком случае, некоторые, и предложил ей мяса — если она хочет. В холодильнике всегда найдется или окорок, или холодные котлеты, или хотя бы жареная курица… Девушка с негодованием отказалась:
— Мне давно уже хотелось стать вегетарианкой. Очень кстати, что у вас начался пост.
— Нет, какого-то особенного поста сейчас нет. По средам и пятницам рекомендуется воздерживаться от употребления мясной пищи. Ну и от злых помыслов, конечно…
Хорошо понимая, что Дженни не преминет отчитать меня, я все же дал ей такую возможность. И она не растерялась:
— Выходит, есть мясо в пятницу — грех, а убить человека — нормально?
— Но я ведь никого не убил. И не собирался, между прочим.
— Зато пролил кровь!
— Это было наименьшим злом в данной ситуации…
Во дворе послышался скрип — будто старое дерево качнулось под сильным порывом ветра. Только ветра на улице не было. Да и деревья у меня во дворе прежде не скрипели.
Дженни вздрогнула и посмотрела на темное пятно окна.
— Там кто-то ходит!
Мне звук тоже не понравился, но вида я не подал.
— Кошка?
Тут раздался звук падающего тела.
— По меньшей мере тигр… Или медведь. Сюда мог пробраться медведь?
По выражению лица Дженни я понял, что она не шутит, и рассмеялся. Водка, шпаги и медведи. Какие еще ассоциации возникают у добропорядочных американцев, когда речь идет о России? И не важно, что мы живем в степной зоне, что и в лесу сейчас найти медведя очень проблематично. Если мы в России, прежде всего стоит опасаться медведя.
Если мы в России, прежде всего стоит опасаться медведя. Может быть, даже белого медведя.
Я подошел к окну, открыл тяжелую раму с решеткой и витражом, выглянул наружу. Чей-то силуэт мелькнул в саду. Неизвестный поспешно перелез через забор и побежал по улице. В сумерках не удалось рассмотреть незваного гостя хорошо.