— Не хочу.
— Почему? — Мне стало обидно.
— А тебе не терпится похвастать перед друзьями славной победой?
— Я офицер. Неужели ты думаешь, что я хоть кому-то расскажу, что между нами произошло?
— Надеюсь, что не расскажешь. Поэтому афишировать наши отношения не стоит.
— Но гулять вместе мы можем?
— Утром в субботу? После того, как ты не ночевал в общежитии? Может, мы еще и с плакатом выйдем: «Нам было хорошо вместе»? Ты хочешь, чтобы я получила репутацию доступной девушки, если оступилась один раз?
— Конечно, нет.
И… Ты считаешь, что оступилась? Я полагал, что нравлюсь тебе. Что между нами возникли гораздо более серьезные отношения…
— Более серьезные, чем что? — Оля нахмурилась, потом потрепала меня по щеке. — По-твоему, я сплю со всеми парнями, которые мне нравятся?
— Надеюсь, что нет.
— Ах, только надеешься!
— Ну, нет, я просто уверен в этом!
— А откуда такая уверенность?
— Ты нежная и удивительная.
— Это не причина, Никита…
Малахов уехал на «единице», следом подошла «двойка» — троллейбус, идущий как раз до ботанического сада. Нам пришлось пробежаться, чтобы успеть.
Две остановки, и мы проехали автовокзал. Дальше дорога была знакома даже Оле — три раза нас обогнали троллейбусы, идущие в Симферополь. Электропровода здесь шли в два ряда с каждой стороны, и я заметил это не сразу. Сначала, когда увидел троллейбус, обгоняющий наш, очень удивился. Ведь отрывать рога от проводов самостоятельно они явно не могли!
Вышли мы не у главного поворота к ботаническому саду, а на остановку раньше. Это на автомобиле нужно ехать по шоссе — пешком быстрее и ближе добраться до цели переулками, особенно в гористой местности. Купив в лавочке два пакета апельсинового сока — после ночи сильно хотелось пить, а мне еще и есть, — мы зашагали по брусчатке. Вниз, вниз, вниз… Хозяева усадеб, которым, видно, надоело отвечать на вопросы любознательных туристов, часто украшали заборы своих владений табличками «Никитский сад» и стрелочками. А может быть, они таким образом проявляли заботу о прохожих. Так что заблудиться по дороге в сад не смог бы и человек, попавший в эти края впервые.
Идя напрямую, мы вышли к кованному и выкрашенному в черный цвет забору ботанического сада. Каждый прут забора венчала острая пика. Внутри гуляли люди. Дорожка, идущая вокруг ограды под уклон, была сложена из полированного камня.
— Представляю, как здесь скользко зимой и даже в дождь! — заметила Оля. — Слушай, а может, не будем платить за вход и перелезем через забор? И идти далеко не надо!
Должно быть, лицо у меня вытянулось — Оля расхохоталась.
— Я пошутила! В юбке лазить по заборам неудобно.
— Но ты ведь в брюках.
— Верно подмечено, — рассмеялась девушка. — Но чаще я ходила в юбке и платьях, поэтому хорошо лазить по заборам и деревьям не выучилась. Ты считаешь, что это серьезный недостаток для женщины?
— Нет, — улыбнулся я. — Но попробовать можно. Ты еще молода, и научиться предстоит многому. Как считаешь, протиснуться между прутьями реально?
— Отомстил, — кивнула Оля, которую все же трудно было назвать худенькой. — Ладно, платить за билет все равно тебе.
— Эмансипация побоку?
— Нет, если ты хочешь, я могу заплатить и за тебя. То, что мы с тобой провели эту ночь вместе, не накладывает на тебя никаких обязательств, кроме одного — держать язык за зубами. Если ты на самом деле дворянин.
— Кстати, немного ниже главного входа всегда были открыты настежь служебные ворота, через которые любой желающий мог зайти в сад бесплатно, — сообщил я. — Да и забор там гораздо ниже.
— Нет, будем покупать билеты.
— Кстати, немного ниже главного входа всегда были открыты настежь служебные ворота, через которые любой желающий мог зайти в сад бесплатно, — сообщил я. — Да и забор там гораздо ниже.
— Нет, будем покупать билеты. Какой пример мы подадим жителям, если полезем через забор или попытаемся проникнуть на территорию другим незаконным способом?
— Ты права. Мы уже не дети и из студенческого возраста вышли. По тебе этого не скажешь, но со мной все ясно. Так что будем делать все по правилам — и за билеты все же заплачу я.
Оля неожиданно мурлыкнула и уткнулась мне в плечо. Я провел рукой по ее волосам, осторожно взял за подбородок, повернул лицом к себе и поцеловал. Людей вокруг не было — окрестности сада пустынны даже в разгар сезона, а сейчас, ранней весной, тем более.
Годы шли, а сад не менялся. Императорская аллея с бюстами правивших на протяжении трехсот лет государей, смотревших в сторону бассейна с неестественно синей водой, подкрашенной купоросом; вековые ели и кипарисы, строгие здания административного и научного корпусов. Розарий был пустынен — не сезон. Зато были отлично видны плакучие кедры.
Поскольку экскурсовода с нами не было, я рассказал Оле, что какой-то ученый — имени его я не помнил — нашел дикорастущую плакучую ветвь кедра, срезал ее и привил на дерево в ботаническом саду. Веточка разрослась, обычные ветви безжалостно обрезались. И путем селекции был выведен первый плакучий кедр. Затем его ветви привили другому дереву, кедр стал не один… Но семенами плакучие кедры не размножаются — только прививками. Поэтому их очень мало.