Дженни вздохнула.
— Не понимаю! Все граждане имеют дома оружие — в том числе огнестрельное — и почти никогда не пускают его в ход!
— Огнестрельное оружие можно использовать только при нападении врагов. Интервентов или террористических группировок. Каждый, кто применит оружие против гражданина, поражается в правах на всю жизнь. И это в лучшем случае.
— А в худшем?
— В худшем бесчестье падает на всю семью, а виновного подвергают позорной казни. Вешают, как собаку.
Возможно, я снова перегнул палку — девушка вздрогнула. И осторожно спросила:
— Просто так пострелять из винтовки ты можешь? Потренироваться?
— Это не приветствуется… Личное оружие отстреливается в присутствии мастера-оружейника. Хотя формального запрета нет. А пострелять всегда можно в тире. Если хочешь, мы можем зайти в тир, когда поедем в город.
— Да, наверное, хочу… А жители могут стрелять в тире?
— Нет.
— Но тогда ведь и иностранке не разрешат?
— Ты же будешь со мной.
Машину мы оставили перед зданием городской управы — там просторная парковочная площадка и всегда есть место.
Машину мы оставили перед зданием городской управы — там просторная парковочная площадка и всегда есть место. Бело-зеленое здание с лепниной, арочными окнами и башенками на крыше очень понравилось Дженни. Она никак не могла поверить, что это мэрия. Зачем городским властям строить для себя такой роскошный дом? На самом деле они в общем-то и не строили. Купили один из старинных особняков, отремонтировали, а прежнее здание — функциональное, но не слишком красивое снаружи — передали музыкальной школе. Городская управа, как ни крути, лицо города.
В управе нам делать было нечего, поэтому с парковки мы сразу пошли гулять по Большой Садовой. Мимо сквера, не переходя на людную сторону улицы, где народ заходил в магазины, идущие витрина к витрине. На нашей стороне было лишь кафе «Золотой колос».
— Зайдем? — предложил я Дженни.
— Зачем?
— Здесь подают свежие и очень вкусные пирожные. Можно выпить кофе…
— Но мы только что позавтракали. Не боишься потолстеть?
— Я — не очень. Точнее, успешно преодолеваю свой страх. А ты, видно, боишься.
— Неужели ты думаешь, что через час после плотного завтрака я могу опять захотеть есть?
— Не вижу здесь большого греха.
— Русские, — улыбнулась Дженни. — Нет, Нина отлично готовит, тебе повезло с домработницей. А куда мы идем?
— Хочу показать тебе здание, где будет проходить бал, на который нас пригласили. Интересно?
— Ну, в общем-то да.
Свернув за угол и оказавшись на Александровском проспекте, мы увидели солидное здание, облицованное полированным гранитом, — Дом офицеров. Здесь имелся огромный зал, который часто арендовали для значительных городских мероприятий. Также были популярны музыкальный и драматический театры — но там приходилось возиться с креслами, переставлять их, если предполагалась танцевальная программа. Еще для устройства званых вечеров использовали залы нескольких школ и гимназий.
Машины неслись по проспекту, добавляли газа, чтобы взобраться на довольно крутую горку перед Пушкинской улицей. Солнце пригревало. Поэтому воздух перед Домом офицеров был горячим, загазованным. На высоких ступеньках здания стоял мужчина в легком светлом плаще — ни жара, ни выхлопные газы его не смущали. Тонкие черные усики, внимательные глаза. Увидев меня, он воскликнул:
— Волков! Рад тебя видеть! Представишь меня даме?
Я вспомнил, что это был за человек. Владелец предприятия по производству обуви — расположенного, кстати, недалеко, вверх по Александровскому проспекту. Фамилия, кажется, Казарян. Руслан Казарян. С ним я пару раз сталкивался по работе в управе. Не скажу, что он произвел на меня совсем неприятное впечатление — но и положительных эмоций не вызвал. Обращение, как к старому знакомому, меня слегка покоробило. Но, по большому счету, ничего невежливого он не сказал. Только с какой стати ему знакомиться с Дженни? Да и совсем недавно она просила меня не представлять ее назойливым ухажерам. Правда, до бала еще далеко, а мы говорили о бале, но мое обещание от этого не теряет силы.
— Привет! Я тоже рад. Извини, девушка приехала издалека и не хочет заводить новых знакомств. — Я сдержанно улыбнулся.
Неприятно, конечно, когда тебе отвечают вот так. Но каков вопрос — таков ответ. Нечего сразу брать быка за рога — мог бы подойти и завести разговор о чем-то интересном и мне, и девушке.
Руслан нахмурился.
— Волков, твои манеры оставляют желать лучшего. Или ты так бережешь честь дамы, что даже не спросишь ее, хочет ли она со мной познакомиться?
— Возможно, мои манеры далеки от идеальных. — Я скрипнул зубами, но решил проглотить оскорбление. — Что касается дамы — все обговорено давно.
— То есть вы предполагали, что встретите меня? И заранее решили оскорбить меня на глазах у всех?
Два кадровых офицера, ротмистр и пожилой подполковник, которые только что вышли из стеклянных дверей, с интересом взглянули на меня и на Казаряна.
— Тебя никто не оскорблял, — сдержанно ответил я. — Ты задал вопрос и получил ответ. Что-то еще?
Дженни потянула меня за рукав:
— Пойдем отсюда.
— Не так сразу, — коротко ответил я ей.