Перебрав несколько каналов, я обнаружил, что сигнала нет ни на одном из них. Нереально! Электричество не отключили — значит общего развала электросистемы нет. Но разные телевизионные станции вещают из разных районов города, и все передатчики одновременно отключиться не могут! Значит, причина — не в отсутствии электричества. А, например, в том, что кто-то включил генератор помех.
Я подошел к окну сбоку и выглянул, приоткрыв штору. В саду возились чужие люди. Два человека копошились около входной двери, пытаясь открыть замок отмычками, еще один занял позицию на крыше гаража. В руках он держал нечто, подозрительно напоминающее короткоствольную винтовку или обрез охотничьего ружья. Перед воротами ворчал небольшой грузовичок — в таких часто возят хлеб и другие продукты для маленьких магазинов.
Дженни, заметив мой интерес к происходящему на улице, сделала шаг к окну.
— На пол! — приказал я, когда увидел, что она вступила в пятно солнечного света, падающего через стекло, — снаружи ее стало отлично видно. — Быстро на пол!
И, поскольку Гвиневера не торопилась выполнить мой приказ — скорее всего она просто не поняла, что я от нее хочу, — пришлось броситься к ней, сбить с ног и прижать к теплому паркету.
— Эй! — негодующе воскликнула Дженни откуда-то снизу. — Тебе не кажется, что это чересчур?
— Во дворе подозрительные люди. С огнестрельным оружием, — объяснил я. — Связь не работает.
Девушка испуганно пискнула.
— Мы в осаде?
— Вроде того.
— Они будут выбивать дверь и пытаться убить нас? Или тебя? Или меня?
— Нас или меня, — через силу улыбнулся я. — Потому что тебя я в обиду не дам. Не бойся.
Время подходило к девяти. С минуты на минуту придет Нина — и окажется лицом к лицу с вооруженными бандитами. Они могут использовать ее в качестве заложницы. Если мой человек будет у них в руках, я буду вынужден пойти им навстречу. Во всяком случае, выйти из дома, чтобы отбить свою домработницу…
Джении тихо спросила:
— Что ты намереваешься предпринять?
— Вызвать полицию не получится. Все каналы связи блокированы. Они привезли с собой «глушилку» — генератор помех. Соседи рано или поздно сообразят, в чем дело, и кто-то придет на помощь. Значит, они будут действовать быстро. Постараются ворваться в дом и…
— Чего они от тебя хотят?
— Скорее всего убить. Зачем еще врываться в дом гражданина с огнестрельным оружием? Вряд ли для того, чтобы мирно побеседовать. Поговорить мы могли и просто так — и лично, и по телефону.
Но чем я не угодил неизвестным бандитам? Месть за прошлое? Маловероятно. В таких случаях не проводят «войсковых операций» с «глушилками» и привлечением нескольких стрелков.
В таких случаях не проводят «войсковых операций» с «глушилками» и привлечением нескольких стрелков. Просто поджидают человека на темной аллее — пусть и с обрезом охотничьего ружья. Выходит, то, что они задумали, нужно сделать срочно. Ждать времени нет. Или они хотят продемонстрировать свою силу…
Что замечательного происходило в последние дни? В политической жизни страны, со мной лично? Выборы пройдут только через полгода, и я, хоть и намеревался баллотироваться в Думу, об этом даже не заявлял. Никаких крупных подрядов земство не заключало, так что конкурентная борьба исключается. Да и не станут наши капиталисты, даже самые отъявленные бандиты, стрелять в людей из-за того, чтобы заполучить хороший контракт. Стало быть, причина в Гвиневере. Только она нарушила привычный уклад жизни. Только с ее появлением за моим домом началась слежка, произошли какие-то странные стычки, покушения… А чем им не угодила Дженни?
Политика, политика. Я скрипнул зубами, удивляясь своей недальновидности. Отец Дженни, хоть и не сенатор — проиграл выборы в прошлом году, — видный представитель демократической партии Соединенных Штатов. Если с его дочкой что-то случится в России — кому это будет выгодно? В любом случае на пользу нашей стране это наверняка не пойдет. Как ни крути, Америка — один из главных партнеров России. Партнеров и в то же время конкурентов. Сейчас, когда отношения между странами потеплели, кому-то не терпится их испортить. Охотятся за девушкой, а не за мной. Охотятся враги нашего государства!
Внизу под дверью усилилась возня. Ее пытались сломать, но сделать это не так просто — я позаботился о безопасности своего жилища. Входную дверь можно только взорвать. И почему я так уверен, что они этого не сделают? Действовать нужно срочно!
— Дай мне какое-нибудь оружие, — попросила Дженни. Глаза ее вдруг стали такими печальными, будто она поняла всё вместе со мной. — Никита, я не хочу умирать!
— Не бойся, маленькая. Я не дам тебя в обиду.
Поднявшись на ноги, я скользнул в спальню. Мою тень кто-то увидел — грохнул выстрел, посыпались осколки стекла. Дженни пронзительно завизжала.
В спальне я полез под кровать. Если девушка наблюдает за мной со стороны, может совсем испугаться. За несколько дней она могла забыть, что у меня там хранится.
Я выдвинул стальной ящик, достал автоматическую винтовку Калашникова, поспешно вставил снаряженный магазин, снял винтовку с предохранителя и передернул затвор. Помимо винтовки и магазинов, в оружейном ящике лежала моя армейская шашка и два боевых десантных ножа. Один я сунул за ремень, другой бросил Дженни. Кожаные ножны глухо стукнули о паркет. Девушка решительно схватила нож — но в глазах у нее был ужас. За пояс я засунул еще один магазин. Больше мне вряд ли понадобится.