— Что вы, шериф. Я сделаю все, что потребуется.
— Тогда следуйте за мной.
Мы помчались рука об руку.
— Никита, — представился я на ходу.
— Андрей.
— Рад. Живете в этом районе?
— Нет. Приезжал в гости.
Скорее всего провожал девушку. Впрочем, какая разница? Молодой гражданин, как и я, недавно отслужил в армии, его помощь может мне пригодиться. Если мы, конечно, догоним негодяев.
Бежать пришлось недолго. Завернув за угол по главной аллее, мы увидели четырех парней, один из которых сжимал в руках большой букет роз — явно не купленный. Грабители не стали утруждать себя, решив, что раненый торговец за ними не погонится, а полиция не успеет среагировать быстро. Сейчас эта четверка брела по аллее — возможно, высматривая очередную жертву. Один сильно покачивался — был пьян. Да и остальные двигались не слишком твердо.
В дальнем конце аллеи разговаривали две девушки. Возможно, именно они вызвали интерес негодяев.
В дальнем конце аллеи разговаривали две девушки. Возможно, именно они вызвали интерес негодяев. Надо же куда-то деть украденные цветы? Попытаются познакомиться, не иначе.
— Наверное, они, — скорее для порядка сообщил я Андрею. Тот кивнул.
Парни выглядели уверенными в себе. Тот, что с цветами, — очень крупный, едва ли не на голову выше меня, хотя я в общем-то совсем не низок. Самый пьяный — щуплый, невысокий, но даже в разболтанных движениях читались агрессия и угроза. Именно так выглядят закоренелые уголовники — во время службы мне немного приходилось общаться с такой публикой. Остальные двое — просто крепкие молодые ребята. Стрижка короткая, плечи широкие. Одеты все в джинсы и пиджаки — типичные обитатели рабочих кварталов.
Двукратный перевес в численности нас нисколько не смущал — мы были вооружены и умели обращаться с оружием. Проблема только в том, что хулиганы могут кинуться врассыпную — поймать всех будет тяжело. Мы не имеем права упустить никого из преступников — расплата за любое правонарушение должна быть скора и неотвратима.
— Девчонки, таких цветов вам никто не дарил, — заплетающимся языком проговорил крупный парень с букетом — видно, лидер компании. — А мы подарим. Будете нас любить?
Девчонки шарахнулись в сторону, подонки кинулись следом.
— Стоять! — приказал я.
Девчонки испугались еще больше — даже кричать не стали, только бросились через кусты, не заботясь о целости колготок и коротких юбочек. Парни удивленно обернулись. Все разом. Увиденное их, судя по всему, сильно удивило. Человек с шерифской звездой и обнаженным клинком мог быть очень опасным. В принципе, по закону, я мог безнаказанно убить их всех на месте — хотя ни один шериф в своем уме, конечно, не стал бы этого делать.
— Дворянчик, — сквозь зубы процедил пьяный худощавый тип. Когда он повернулся к нам лицом, я понял, что он лет на пять старше других. Может быть, даже старше меня. — Мочи дворянчиков!
Кровь бросилась в голову — что себе позволяет эта пакость? Мало того что он угрожал нам — он еще и пренебрежительно отозвался о всем дворянском сословии. Впрочем, уже несколько лет сословные различия официально отменены Конституцией — есть граждане и жители, не важно, каков род их занятий, на статусе это не сказывается. Но это не значит, что дворянин, который преданно служит Родине, перестает чувствовать себя дворянином.
В руке худощавого появился какой-то короткий предмет. Самострел. Запрещенное оружие. Даже ношение его карается каторгой.
— Осторожно! — крикнул я Андрею.
Но тот заметил опасность в тот же момент, что и я. Повернувшись к бандиту боком, он все же бросился вперед.
Я не мог допустить, чтобы случайно привлеченный гражданин пострадал из-за моей нерасторопности. Мне нужно было опередить Андрея на несколько шагов. Поэтому я рванулся к вооруженному преступнику.
Тот перевел взгляд с Андрея на меня, вскинул руку и выстрелил. Боль обожгла бок — но я мог двигаться. Андрей ускорился — кто знает, может, у худого не просто самострел, а самый настоящий пистолет? И в нем несколько зарядов. Или самострелы есть еще у кого-то из компании самоубийц? Потому что стрелять на улице может только человек, подписавший себе приговор на каторжные работы. Стрелять в гражданина — потенциальный самоубийца. Стрелять в шерифа, полицейского, любое должностное лицо… Ну, не знаю — это уже случай клинический. Пожизненная каторга — единственный возможный исход подобных действий.
Пожизненная каторга — единственный возможный исход подобных действий.
Парни тем временем поняли, что ничего хорошего им ждать не приходится. События развивались стремительно, и только один успел сообразить, что лучшее — просто попытаться убежать. Срок каторги меньше. Здоровяк хлестнул Андрея букетом. Точнее, попытался хлестнуть. Хороший фехтовальщик без труда ушел от удара и в движении всадил под ребро противнику несколько дюймов стали. Бил в легкое, чему учат во всех хороших фехтовальных школах. Убивать жителя совершенно ни к чему. Им займется полиция — зачем брать на себя грех, ответственность, обязанность судить?
Еще один парень взмахнул короткой дубинкой — видно, ею они ранили торговца. И где он только ее прятал? Под широким клетчатым пиджаком — такие сейчас вошли в моду у жителей?