— Да нет, — пробормотал я, проглатывая слюнки, — мы, вообще-то, ели.
Человек рассмеялся.
— Не стесняйтесь. Ешьте и расскажите о себе. Если смогу, то я вам помогу.
Я счел это любопытство естественным и стал рассказывать нашу легенду. О деревне, на которую напали рогнарцы, о том, как мы уцелели потому, что в это время были в лесу и сумели вовремя спрятаться. Как потом пошли к своим родственникам, которые живут где-то недалеко от столицы. И рассказал о том, как с нами оказалась Роксана.
— Значит, вы не из одной деревни?
— Нет. Роксана из другой. Просто она очень привязалась к моему брату и не хочет с ним расставаться. А я даже не знаю, что с ней делать. Возможно, возьмем ее с собой. Нашей тете будет не под силу прокормить всех нас, но возможно ее возьмет кто-то другой.
— Мудрое решение. Раз девочка так привязалась к твоему брату, то не стоит их разлучать. Ну, а меня зовут Грогий Ворклав. Я купец. Я ведь сам раньше был очень беден, а потом мне удалось разбогатеть. Тогда-то я и поклялся, что буду помогать всем бедным людям, нуждающимся в помощи. Когда же началось нашествие и появились беженцы, то я решил отдать этот свой дом под гостиницу для них, а потом помогать им обустроиться. Находил им работу. Устраивал слугами в хорошие дома. Вам, как я понял, все это не надо. Что ж, оставайтесь в моем доме сколько хотите, а когда надумаете уходить, просто скажите мне. Я вам дам денег на дорогу. Нет-нет, не спорьте. Я не обеднею, если поделюсь несколькими несчастными медяками с такими бедняками как вы. К тому же вы мне понравились. Марта проводит вас.
В комнату вошла встретившая нас старуха. Подслушивала она что ли? Старуха молча пропустила нас. Рон быстро набрал небольшой запас еды для Роксаны. Потом смутился и вопросительно посмотрел на хозяина. Тот ободряюще улыбнулся.
Старуха провела нас к двери одной из комнат.
— Устраивайтесь, ребятки. Я понимаю, что вам сейчас не захочется расставаться, поэтому занимайте эту комнату. Однако девочкам все же лучше быть отдельно. Поэтому на всякий случай я открою соседнюю комнату. — С этими словами старуха удалилась.
Мы осторожно вошли в комнату. Она оказалась довольно просторной. Мебели было мало, только самая необходимая. Лично у меня эта комната вызвала неприятную ассоциацию с больничной палатой.
Рон плюхнулся на ближайшую кровать.
— Вот это человек, — восхищенно протянул он. — Правда, он хороший?
— Не знаю, — с сомнением заметил я, внимательно осматривая комнату.
— Что тебя тревожит? — Ольга встревожено наблюдала за мной.
— Если бы я знал. Понимаешь, у меня на родине говорят, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
— Хм! — Ольга цокнула языком. — Хорошее выражение, надо будет запомнить. Но не кажется ли тебе, что подозревать этого милого человека уже чересчур?
— Можешь считать, что я параноик, но мне здесь не нравится.
Слишком все хорошо, чтобы быть правдой. Смотри, он говорит, что помогает всем беженцам, но дом этот не очень велик. Сколько в нем можно разместить людей? Если он решил помогать, то почему бы ему не устроить палаточный лагерь? Сейчас лето, тепло, а в таком лагере поместилось бы гораздо больше людей.
— Может он не может помочь стольким людям сразу?
— Зато может отдать свой дом целиком беженцам и устраивать такие угощения, какие дали нам?
— Но ведь мы дети, поэтому он и накормил нас так.
— Хм, возможно. Однако весь этот дом напоминает мне мышеловку, а все остальное тот самый бесплатный сыр. Вот что, сегодня мы здесь переночуем, а завтра уйдем.
— Тебе всегда опасности мерещатся. — Рон фыркнул. — А ты подумал о Роксане? Здесь мы можем хоть устроиться.
— Подумаем, — нехотя ответил я.
До вечера мы с Ольгой ходили по городу, прислушиваясь к разговорам людей, оставив Рона и Роксану в доме Грогия Ворклава. Основной темой разговора была война. При этом очень хорошо работала пропаганда Сверкающего, которая убеждала всех, что союзники хотят разрушить империю и вернуть эпоху королевств, поскольку они опасаются появления новой силы, могущей бросить им вызов. И что зависть толкает их на этот шаг. При этом правда была искусно переплетена с ложью. Причем настолько искусно, что и мне с трудом удавалось отделить одно от другого. Все это служило постоянной темой разговоров. И люди готовились к войне. Готовились серьезно и основательно. В город свозились припасы, добровольцы тренировались на площадях сражаться на мечах. Некоторое время мы с Ольгой наблюдали за такой тренировкой из толпы других детей, которые с восторгом следили за своими будущими защитниками. У многих там были братья или отцы.
— Но это несерьезно, — хмуро заметила Ольга, когда мы немного удалились. — Нельзя научиться владеть мечом походя. Для этого нужны серьезные тренировки и не по два часа в день, как это делают они.
— А им и не надо учиться владеть хорошо, — возразил я. — Копье они удержат, отразить натиск тоже смогут. А один на один они сражаться не будут.
— Верно, но они все равно не будут настоящими противниками для солдат.
— Будут. Поверь мне. Ибо они будут сражаться за то, во что верят, за будущее своих детей. Знаешь, если бы удалось убедить их, что мы сражаемся не против империи, а против Сверкающего… но это только мечты.