Привыкнув нападать стаей в темноте из-за угла, они не ожидали такого сопротивления, и были ошеломлены, к тому же у меня, в отличие от прошлых их жертв, было одно преимущество: я мог видеть в темноте, а они нет. Сами же грабители на свою беду избрали самый темный переулок, где при прочем равном преимущество имеет толпа. Толпа побеждает даже в том случае, если ее противник мастер фехтования. Много ли намашешь мечом, если не видишь, откуда на тебя нападают? Я видел, и это обстоятельство для этих подонков оказалось роковым. Чтобы они случайно не задели Урагана, я соскочил на землю и хлопком по крупу отправил коня в сторону. Сам же я атаковал нападавших.
Сам же я атаковал нападавших. Раздавшиеся со всех сторон стоны товарищей сильно убавили грабителям спеси. Были слышны только визгливые команды Роксолана.
Такое избиение долго продолжаться не могло, и грабители сообразили, что на этот раз жертва оказалась им не по зубам. Они, по крайне мере те, кто остался жив, словно по команде отхлынули от меня и вскоре стал слышен только удаляющийся топот ног. Передо мной осталось лежать девять трупов и двое раненных.
Я попытался отыскать Роксолана, но быстро понял всю бесполезность этого занятия. В этом лабиринте домов тот мог скрываться от меня вечность, и мне не помогло бы отыскать его даже мое умение видеть в темноте.
Плюнув на этого подонка, я нагнулся над раненными. Раны оказались опасны, но не смертельны.
— Потерпите. Я скажу о вас при выезде из города. Тут недалеко до ворот.
— Благодарю за милосердие, господин рыцарь, — скривился один из раненных и закашлялся. — Вы уж лучше сразу убейте нас. Солдаты, конечно, нас вылечат, но потом все равно повесят.
Это было верно. Ночная братия вызывала слишком большую ненависть у жителей Амстера, чтобы те могли рассчитывать на снисхождение. И сами они никому его не давали.
Я встал, поднял один из ножей грабителей и положил его перед своим собеседником, второй раненный был без сознания.
— Не сказать о нападении я не могу. Но у тебя есть выбор. Возможно, за тобой придут. — Мой собеседник только скривился при этом предположении. — Может, ты сумеешь уйти сам. Если нет, то… — я покосился на нож, который положил перед ним. — И если ты считаешь, что так будет лучше, чем попасть к правосудию, то поможешь и товарищу. А теперь прощай.
Я свистнул. Когда Ураган подбежал ко мне, то я вскочил в седло и, не оборачиваясь, уехал. Стражники мой рассказ выслушали недоверчиво, но отправили солдат проверить.
— Милорд, вы понимаете, что с вами, возможно, захотят поговорить следователи? Где они вас могут найти в случае необходимости?
Скрывать свое местопребывание у меня причин не было, и я сказал. Солдат кивнул, проверил мой пропуск, присвистнул, увидев подпись, и поспешно открыл калитку.
— Счастливо, милорд.
Я махнул рукой и нырнул в темноту.
На следующее утро меня разбудил Готлиб.
— Милорд. Там к вам пришли.
— Кто? — удивленно спросил я. — Вроде никого не жду. И сколько времени?
— Почти одиннадцать.
— Ого! Что-то сегодня полковник добрый. Не разбудил как обычно в шесть и никакой утренней пробежки.
— Ничего удивительного. Сегодня в четыре часа наш полк вместе с соседним полком Китижан должен отплыть на Большой Остров. Корабли за нами уже прибыли.
— Вот это да! — Я резко привстал. — Откуда знаешь?
— Вчера стало известно. После вашего ухода. Когда же вы вернулись, то сразу легли спать, и я ничего сообщить не успел.
— Понятно. А кто меня ждет?
— Полковник и с ним какой-то человек.
— Что?! Полковник?! Черт! Ладно, сейчас выйду.
Я поспешно вскочил с постели и оделся. Герхардт ждал меня с каким-то человеком в гражданской одежде. Он явно чувствовал себя не очень удобно.
— Тут я тобой хочет поговорить следователь, — сразу сообщил мне полковник.
— Следователь? — удивился я. — Слушаю.
— Милорд. — Следователь огляделся по сторонам. — Не могли бы мы поговорить в другой обстановке? Не здесь.
— Хорошо. — Я пожал плечами. — Прошу ко мне в палатку.
Следователь повернулся к полковнику с явным намерением что-то сказать, но тот резко оборвал:
— Он мой человек и все, что вы ему должны сказать вы сделаете при мне. Не из-за каких ваших глупостей я не позволю вам трогать моего человека!
Ну надо же! Интересно, почему этот человек мне не понравился? Полковник оказался не таким уж плохим человеком. Правда, излишне требовательным, но после Деррона он казался любимым дедушкой.
Следователь пожал плечами, соглашаясь.
— Готлиб, посмотри, чтобы нам никто не мешал. — Я вошел в палатку последним и задернул полог. — Слушаю вас.
Следователь слегка замялся.
— Сегодня утром, — начал он. — Внутренней стражей был найден изуродованный труп рыцаря. Было видно, что сначала над человеком долго издевались, а потом только убили.
— Я не понимаю, а при чем тут я? Или вы хотите сказать, что это я его убил?
— Нет-нет, милорд! Просто на теле этого человека были найдены кое-какие бумаги. В них говорилось, что этот человек является законным королем Пармы, а также был изложен план каким образом это обстоятельство можно было использовать против Сверкающего… Что с вами, милорд?
Я на негнущихся ногах поднялся с места.