— Врага бьют не числом, а умением! — вмешался Рон, который явно высказал не свою мысль, а Артера, ехавшего рядом с ним.
— Рон, уши оборву, — пообещал я. — В другой раз может ты и был бы прав, но после недавнего поражения мы еще только-только начали приходить в себя. Нет, сейчас бой принимать нельзя. Для начала надо навести порядок в нашей армии.
— У тебя есть предложение? — Святополк с трудом скрыл сарказм.
— Как ни странно, есть. Я предлагаю после привала поменять порядок движения. Пусть впереди идет легкая кавалерия Китижа и Амстера вместе с легкой пехотой Амстера. Не очень далеко, но и не очень близко. Если они встретят неприятеля, то пусть шлют гонца, а сами медленно отступают. Китижская пехота, наша основная ударная сила, за это время успеет построиться в боевые порядки и пропустит между своими отрядами наш авангард. А тевтонская конница пусть едет сзади. Сейчас нас могут догнать либо легкая кавалерия, либо легкая пехота. И с тех и с других бароны смогут сбить спесь. А если противник окажется сильней, то они также могут послать сообщение и быстро догнать основные силы. А пехота Китижа опять-таки сумеет построиться для боя. К тому же у нас будет время, пусть и ограниченное, занять ту позицию, которая окажется выгодней. И пусть с тевтонами поедет небольшой отряд легкой конницы, человек двести. Они смогут обстреливать, только не рискуя, вражеский авангард. К тому же в этих стычках можно поднять и дух войска. Не думаю, что вражеский командир будет ожидать от нас активных действий.
Герхардт удивленно посмотрел на меня.
— А ведь парень прав, черт возьми. Как же я сам не догадался о таком порядке?!
— Наверное, потому, что вы не привыкли иметь дело ни с чем, кроме тяжелой конницы, заметил Святополк задумчиво, а я не очень представлял боевые возможности ваших отрядов.
Хм, а ведь может действительно получиться.
— Тогда почему бы не поменять порядок сейчас? — спросил Лекор. — Зачем хорошую идею откладывать?
— А затем, что мы быстро не перестроимся, — пояснил Герхардт. — Только путаницу внесем. Нет, Энинг прав, стоит дождаться привала.
Эта идея и была осуществлена. Вскоре поступили первые сообщения о стычках с вражеским авангардом. Благодаря даль-связи, мы получали очень оперативную информацию. Как и предполагалось, враг к нашим активным действиям готов не был. Поэтому Торнблод, принявший командование над всеми тевтонскими силами (Герхардт остался рядом со мной, хотя и протестовал против этого), молниеносно расправился с теми кавалерийскими отрядами, которые вырвались слишком вперед. Об этих победах я велел сообщить всей армии. Еще несколько таких мелких стычек заметно подняли боевой дух войска. Некоторые, видя, что я разговариваю по даль-связи с Торнблодом, криками подбадривали союзников. Но, несмотря на эти мелкие победы, замедлить движение вражеского авангарда не удалось. Имперский командир просто велел подтянуть свои разбредшиеся отряды разведчиков к себе. Приходилось увеличивать скорость нам и уменьшать время отдыха.
Так мы и шли, старясь как можно дальше оторваться от преследователей. Я же на ходу учился организовывать марши у Герхардта, Лекора и Святополка. Понимая свое полное невежество в вопросах организации, я предоставил все это им, сознавая, что они справятся гораздо лучше меня. Надо было только как можно меньше вмешиваться в их действия. Как я говорил когда-то Артеру: лучше доверить дело профессионалам. На себя же я взял роль арбитра, когда требовалось из нескольких решений принять одно — здесь я больше полагался на здравый смысл, чем на знание тактики или стратегии. И, судя по тому, что мои решения встречались без споров, я пока справлялся. Иногда, правда, мне приходилось выполнять и роль громоотвода, когда кто-нибудь из этой троицы затевал ссору, доказывая, что надо делать так, а не иначе. И с каждым новым переходом ссоры возникали все чаще, раздражение нарастало.
— Мы не можем так бежать! — постоянно говорил Герхардт. — Пока у нас есть возможность, мы должны выбрать место и вступить в бой! Необходимо разгромить преследующий нас авангард!
— А почему вы думаете, что нам это удастся? — осведомился Лекор. — Их в два раза больше, чем нас.
— Врагов не считают, их бьют! — горячился Герхардт, повторяя чью-то фразу.
— Допустим, мы победим, — заявил более спокойный Святополк. — Но вопрос в другом: какой ценой мы добьемся победы? Если мы победим и потеряем много солдат, то какой толк будет в этой победе?
— А если они не примут бой? — задумчиво спросил я. — Я бы так и сделал.
— Что? — три одинаково недоуменных взгляда повернулись ко мне.
— Ну подумайте, ведь им не надо нас разбивать обязательно в этот момент. Допустим, мы займем выгодную позицию, это увидит командир преследующего нас авангарда. Что ему стоит просто встать напротив нас и ожидать, когда подойдут основные силы? Мы не сможем уйти с позиций на виду противника, а если сами пойдем в наступление, то это резко уменьшит наши шансы на победу, поскольку придется покинуть укрепленные позиции.
Трое полковников растерянно переглянулись.
— Командир не захочет делить победу, — неуверенно возразил Герхардт.