Этот бой наделал много шума во всех портовых забегаловках, вызывая бурю восторга среди моряков. Наплыв добровольцев во флот, идущий сражаться против Сверкающего, резко возрос. В результате боевой дух у сражающихся настолько вырос, что в течение недели они провели ряд дерзких и успешных операций против верфей и складов. Сверкающий за эту неделю разом лишился около четырехсот галер, которые, по его замыслу, должны были сыграть ключевую роль при обороне побережья. Но меня тревожило не это.
Но меня тревожило не это. В конце концов, никто и не сомневался в том, что флот у Сверкающего хреновый. Беда была в том, что армия у Сверкающего была очень хороша, к тому же обладала солидным боевым опытом. Но после стычек на море то презрение, которое моряки стали испытывать к флоту островитян, постепенно перешло и к презрению по отношению к армии Сверкающего. А вот это было уже опасно. Эти же мысли занимали и Ратобора, который на каждом совете не уставал повторять, что флот Сверкающего и армия разные вещи. Что армия обладает солидным опытом, к тому же в ее рядах находятся зомби. Зомби особо тревожили всех и в этом решили положиться на того мага, который должен выступить против Сверкающего.
Все эти совещания длились почти две недели. Как только я почувствовал себя лучше от ран и перестал слишком остро реагировать на гибель Ролона, то Ратобор чуть ли не силой стал таскать меня на эти советы. Послы сначала пытались протестовать, но Отто с Ратобором вмиг успокоили их. Правда, не знаю, как им это удалось. Хотя после боя в зале не думаю, что это было трудно.
Перемены отношения к себе я заметил уже на следующий день, только не задумывался над этим — не до того было. Потом я обнаружил, что гвардейцы и бароны как-то странно поглядывают на меня и спешат выполнить любую мою просьбу быстрее, чем просьбу короля.
— Ты и, правда, не понимаешь в чем дело? — удивился Отто Даерх. — Ну ты даешь! Не забывай, что рыцарь Ордена для всех этих людей чуть ли не символ доблести, благородства и всего того, что олицетворяет собой рыцарство. Это почти легенда. А после того, что ты устроил в зале, теперь почти никто не сомневается, что в мир вернулся древний Орден.
— Понятно…
— Ну еще они тебя боятся.
— Боятся?!
— А ты думал. Сражаться одновременно с тридцатью людьми и как сражаться, а потом остаться в живых… Если честно, то, Энинг, черт возьми, да ты ведь в одиночку сдерживал всех заговорщиков до подхода гвардейцев. Нам и сражаться не пришлось, мимо тебя до нас почти никто не добрался. Без тебя у нас не было бы никаких шансов продержаться до подхода солдат.
— Не знал, — спокойно заметил я. — В тот момент мне было не до этого. Я не смотрел по сторонам. Старался только никого не пропустить мимо себя. — Я на минуту замолчал, потом посмотрел на Отто. — Если честно, то извини, но я сражался не ради тебя или твоего отца, даже не ради Ратобора, а ради своей семьи и своих друзей… и Ольги, — добавил я после небольшой паузы.
— Я догадался, — серьезно кивнул Отто. — Я ведь уже успел узнать тебя. Ни за себя, ни за такое абстрактное для тебя понятие как монарх ты бы так не сражался. Как бы сказать… ты слишком логичен, чтобы ты стал сражаться за что-то абстрактное. Если ты за что-то и готов сражаться, забыв обо всем, то только за что-то понятное для тебя, за что-то, что для тебя осязаемо.
— Осязаемо? — хмыкнул я.
— Ну не знаю. Может я неправильно подобрал слово, но, думаю, что ты понял. Об этом я и твоей матери сказал.
— Что?! — я резко повернулся к Отто. — О чем это ты?
— Ты не знаешь? — в замешательстве спросил Отто. — Ладно, — подумав, ответил он, — после боя твоя мать переживала за тебя. Точнее, то… в общем, ей не слишком понравилось то, что творилась там…
— Короче она пришла в ужас от того, как хладнокровно и какое количество людей я убил, — мрачно сказал я.
Отто, с трудом подбирающий слова, не зная как выразиться, чтобы не слишком обидеть меня, облегченно вздохнул и кивнул.
— Верно. Тогда то я и объяснил им, что к чему. Ольга мне рассказала о твоем мире, поэтому я понял, что твоя мать просто не знает тебя здешнего. Я ей сказал, что знаю тебя в этом мире лучше, чем она и что я видел тебя в разных ситуациях. Я им объяснил, что то поведение для тебя было совершенно нетипично и высказал кое-какие предположения твоей битвы. Мне кажется, твоя мать меня поняла.
В этом я мог не сомневаться. Мама всегда понимала многих. А вот с отцом, после того, как он стал заниматься своим бизнесом, было гораздо труднее. То-то я смотрю, он стал как-то с опаской смотреть на меня. Теперь понятно. Как же мне не хватает Мастера! Он бы ведь заметил эту напряженность и посоветовал что-нибудь! Впрочем… а почему бы мне не посоветоваться с ним?
После того, как я расстался с Отто, я связался с Мастером и все ему рассказал.
— Я опасался нечто подобного. Егор, от этого не спрятаться. Рано или поздно, но твои родные узнали бы тебя и с этой стороны. Что я могу посоветовать? Поговори с ними. Просто поговори. Отто правильно сделал, что все объяснил. А если сам боишься начать, то попроси сделать это Ольгу. Мне кажется, что она понимает тебя гораздо лучше, чем ты сам себя понимаешь. Только пусть она начнет объяснять при тебе. Ты и сам не заметишь, как будешь поправлять ее и в конце сам все расскажешь. Но ведь тебе и надо просто начать. В таких ситуациях это самое сложное.