— Заткнись, малец, если не понимаешь, — оборвал его полковник. — Такими наскоками войну не выиграешь, а наши части не готовы к серьезным боям. Сколько у нас проходило совместных учений с росичами или амстерцами? Вот то-то же. А тридцать две тысячи это слишком много для простого наскока и слишком мало для серьезных дел.
— Нас ждет слава!!! — продолжал вопить Ауредий. — Кто хочет славы, тот должен идти за мной! Я поведу вас к победе.
Несмотря на все вопли нашего главнокомандующего от совета ему отвертеться не удалось. Герхардт вернулся с него под вечер злой как черт.
— Что там? — поинтересовался я, входя к нему в палатку.
— А тебе то что?
— Полковник, давайте начистоту. Сейчас не время ругаться. А у меня есть связь с одним из членов высшего совета и я могу связаться с ним, но мне надо знать, что ему говорить!
— В таком случае останови эту авантюру! Хотя, бесполезно. Ты свяжешься, потом должен собраться совет, принять решение, отправить его сюда. Долго.
— Что, так плохо?
— Плохо! С соединением с рогнарским корпусом Ауредий получил большинство на совете и эти идиоты с восторгом приняли предложение этого недоумка! Напрасно мы пытались убедить их, что решение ошибочно. Хотят отомстить? Хорошо, пусть снарядят кавалерийский отряд и отправят его, но зачем отправлять армию? Я даже сам готов отправиться со своим полком к этому Лукерию. Но две тысячи это более чем достаточно для такой операции!
— В общем, завтра поход?
— Точно.
Мучимый после разговора с Герхардтом дурными предчувствиями, я связался с Мервиным и все ему рассказал.
— Проклятье! Этот Ауредий совсем рехнулся! Энинг, если будет принято решение идти туда, то немедленно возвращайся к Горогону. Если хочешь, то я даже готов отдать приказ.
— Мервин, вы предлагаете мне дезертировать? — вежливо спросил я.
— Пойми, ты нужен нам! Без тебя драконы откажутся войти с нами в коалицию…
— Так вот, что вас интересует?! Мервин, как вы могли даже предложить мне такое?! Ведь вы то знаете меня! — В ярости я с треском опустил даль-связь на стол. Палочка издала отчетливое хрясть и связь оборвалась. Я поспешно поднял палочку и, к собственному ужасу, обнаружил, что она треснула по всей длине. Мне захотелось также стукнуться головой об стол. Прав был Деррон, когда запрещал давать волю чувствам. Из-за своей ярости я лишился связи с Мервиным.
Я достал даль-связь с Нарнахом и связался с ним.
— Вильен, ты не мог бы сообщить Мервину, что у меня сломалась даль-связь с ним.
— Хорошо. Но как это тебя угораздило? — удивленно спросил он.
— Неважно. — Я отключился и отправился к полковнику. Подозреваю, что мои новости ему не понравятся.
— Что? — был первый его вопрос.
Я пожал плечами.
— Все как вы и ожидали.
— Понятно. По крайне мере, у нас есть одно преимущество, о котором не знает Ауредий — мы можем связаться с высшим командованием союзников.
— Не можем, — мрачно возразил я.
— Почему?
Я показал сломанную даль-связь.
— Как это случилось? — также мрачно спросил он меня.
Я показал.
— Зачем? — преувеличенно вежливо спросил меня Герхардт.
— Я разозлился. Мервин предложил мне кое-что, на что я пойти не мог.
— Вернуться?
Я кивнул.
— По какой-то причине он считает, что моя жизнь очень важна для союзников, и ее нужно спасти даже такой ценой.
— А ты, значит, в этом не уверен?
— Не знаю. Но меня учили не так.
— Ладно, иди спать. Конечно, тебе стоило бы держать себя в руках, но теперь уже ничего не поделаешь. Остается только надеяться, что Сверкающий не успеет собрать в этом районе большие силы, и мы успеем вернуться из-под этого проклятого Лукерия.
Утром армия пересекла границу и вошла в пределы империи Сверкающего. Его отряды, не принимая боя, отошли назад. Это настолько подбодрило Ауредия, что он уже вопил о походе на Шантар.
— Враг даже боится принимать бой! Они бегут, едва заслышав поступь наших легионов! Я поведу вас к победе! Посмотрите, как враги дрожат при одном только упоминании о моем имени!
Слушая эти хвастливы речи, Герхардт мрачнел все сильнее и сильнее. Потом он решил отправить Артера к росичам, чтобы договориться о поддержки друг друга в случае необходимости. Вскоре пришел ответ о согласии и командир китижского полка даже прислал с Артером даль-связь, чему полковник был несказанно рад.
— Хоть с этой стороны все в порядке.
На следующий день мы впервые столкнулись с сопротивлением, но обороняющийся отряд был настолько малочислен, что мы даже не успели развернуться в боевые порядки, а его уже смела конная атака Рогнарской армии. После этой победы Ауредий уже в открытую заявил о своем таланте полководца. На это заявление я мог только головой покачать, видя, как пятитысячный отряд конницы расправился с двумястами солдатами. Причем Ауредий отправил их в лоб, просто задавив противника численностью. В чем здесь проявление гениальности, я не понял. Но первые пленные были отправлены в Рогнар.
— Вы еще пожалеете, что посмели вторгнуться в Рогнар, — вопил им вслед Ауредий.
Дальше нам пришлось идти при постоянных атаках конницы Сверкающего. Они неожиданно выскакивали, обстреливали армию и исчезали. Ауредий кричал о трусости врага, но после каждого такого наскока нам приходилось закапывать своих солдат. Легкая конница Китижа и Амстера теперь постоянно ехала на флангах движущейся армии, прикрывая ее от этих жалящих наскоков, но все же полностью предотвратить их они не могли.