Дорога резко поворачивала и выходила из ущелья. Как я знал по карте, здесь она переходила в небольшое широкое пространство.
— К бою! — приказал я. — Развернуться в атакующие колонны!
Это вызвало удивление. Зачем разворачиваться для боя, если враг уже отступает? Но ответ был получен быстро. Едва выйдя из ущелья, как стало видно, что противник поспешно направляется на гору, на которой стоит что-то напоминающее крепость. Однако в это мгновение флаг империи неожиданно упал и на его место поднялся сначала рогнарский флаг, а потом взвились флаги союзников. Имперцы резко затормозили, у всех хватило ума понять, что если их укрепленный пункт захватили, то сейчас атаковать его форменное самоубийство, поскольку сзади наступал полуторатысячный отряд Рейкора. По дороге же шли наши главные силы, разворачивающиеся в боевые порядки.
Имперцы попробовали сунуться обратно, но на верху уже строился отряд Рейкора. Атаковать снизу вверх превосходящие силы, к тому же в тот момент, когда по дороге подходили наши главные силы мог только полный кретин. Имперцам оставался только один выход — встать на открытом месте спиной к горам и умереть, поскольку шансов уцелеть у них не было. Мы зажали их со всех сторон, и отступать они не могли.
Высыпавшие на открытое место наши отряды уже выстроились напротив, ожидая только приказа. Ко мне подъехал Герхардт.
— Они в ловушке, господин генерал, — сообщил он. — Прикажете атаковать?
Я молча разглядывал строй врага. Они понимали, что у них нет шансов, но стояли твердо.
— Нет. Пошлите парламентера. Пусть сдаются.
— А что им обещать? — удивился Герхардт.
— А что в такой ситуации можно им пообещать? Жизнь, конечно.
Парламентера выбрали довольно быстро и тот, найдя белый флаг, поскакал навстречу неприятелю. Несколько минут мы с тревогой наблюдали за переговорами. Вот наш парламентер подъехал к строю. Вот он о чем-то говорит с вражеским командиром. Наконец переговоры завершились и парламентер вернулся.
— Они отказались, господин генерал, — сообщил парламентер. — Сказали, что готовы умереть.
— Ах умереть. Лучники вперед! — Дождавшись, когда команда будет выполнена, я снова повернулся к парламентеру. — Иди и скажи, что я хочу поговорить с их командиром. Пусть выедет в центр между нашими войсками.
Парламентер ускакал.
— Энинг, ты уверен…
— Уверен. Пока есть возможность закончить все без бойни, я буду действовать только так. В конце концов, должны же они понимать, что у них нет никаких шансов.
— Не слишком рассчитывай на это.
В этот момент парламентер снова вернулся, а от строя неприятеля отделился человек и быстро зашагал к центру. Я выехал из строя и пошел ему навстречу.
Я выехал из строя и пошел ему навстречу. Рядом с ним спрыгнул с коня.
— Что это за шутки? — сердито спросил он, глядя на меня.
— Это не шутка. Именно я хотел поговорить с вами.
— Но мне сказали, что я буду вести переговоры с командующим союзников?!
— Верно. Я и есть командующий союзными силами.
Вражеский полковник подозрительно посмотрел на меня.
— У вас там что, все с ума посходили?
— Если вам так нравиться думать, то это ваше право. Однако я действительно являюсь командиром. В связи с этим хочу предложить вам сдаться. Вы же должны понимать, что у вас нет шансов.
— Возможно, но мы можем унести с собой как можно больше ваших солдат. Вот так, вот, полководец. Как хоть тебя зовут?
— Зовите меня Энинг. Энинг Сокол.
— Энинг Сокол? — мой собеседник резко напрягся. От его расслабленного вида не осталось и следа. — Вот, значит, ты каков. А я Меркий Лауре, полковник пятого полка Рек-Нартовского гарнизона.
— Далеко вас занесло от Рек-Нарта.
— Тебя тоже от Амстера.
— Вероятно. Но вернемся к нашим проблемам. Насчет того, что вы заберете как можно больше наших… Вам не кажется, что это ущербная философия? В этом нет никакой пользы ни для вас, ни для вашего командования. И посмотрите туда, — я махнул рукой за спину. — Видите, впереди лучников? Так вот, если вы не капитулируете, то я прикажу открыть огонь. Поверьте, стрел у нас хватит на всех. Мы просто перестреляем вас всех или заставим вас выйти из-под прикрытия скалы и начать наступление.
— Это бесчестно, — взъярился Меркий. — Ведите бой по правилам!!!
— Нечестно!!! — в свою очередь рассердился я. — А война нечестная вещь! И я не собираюсь класть своих людей без пользы! Из-за глупых предрассудков я не поведу солдат на вас! В общем, так, даю десять минут. Если через десять минут не будет ответа или он будет отрицательным, то я прикажу открыть огонь! Если вы сдадитесь, то обещаю сохранить вам жизнь, более того, когда это будет безопасно для нас, я отпущу всех солдат, оставив в плену только вас и ваших офицеров. А теперь, господин полковник, решение за вами! Отвергнете мое предложение, и вы обречете на бесполезную гибель своих солдат. И я обещаю вам, что в плен вы в этом случае не попадете! Сдадитесь, спасете своих людей, и они даже скоро окажутся на свободе! Десять минут, господин полковник! — Я развернулся и, не слушая возражений, вернулся к своим.
Через десять минут враг капитулировал.
— Замечательная победа, Энинг! — От избытка чувств Герхардт стукнул меня по спине. — Мы не потеряли ни одного убитым или раненным.