Но в балладе обнаружились и другие добавления, а то и искажения; вот на них герои не преминули указать.
К тому времени с едой было уже покончено, и все основательно налегли на вино, что уже начинало сильно беспокоить Джима; Геррак и его старшие сыновья, похоже, могли перепить даже такую отъявленную бездонную глотку, какой зарекомендовал себя во Франции Жиль. Поэтому Джим немало обрадовался, когда после прямого вопроса Геррака речь наконец зашла о подвигах Жиля во Франции.
— Из рассказа Жиля мы узнали только о том, что он погиб во время большого сражения где?то во Франции и что вы втроем похоронили его в море, — сказал Геррак, сурово покосившись на Жиля. Тот поспешно отвел глаза — Из ваших речей, джентльмены, я понял, что вы могли бы кое?что добавить к его рассказу?
— И немало, — ответил Джим.
— Вот как? — Глубоко посаженные глаза Геррака не отрывались от смущенного лица Жиля. — Почему же ты не поведал нам остального, Жиль? Я полагаю, ты не совершил ничего постыдного и недостойного рыцаря?
— Ничего подобного, — заверил Брайен.
— Ну, Жиль? — допытывался отец.
— Я… — запинаясь, пробормотал тот, — я надеялся… я только надеялся понимаете? — что какой?нибудь незначительный бард будет искать тему для новой баллады и, может быть, выберет это. Только и всего.
Гектор на другом конце стола громко захохотал:
— Жиль решил, что про него сочинят балладу? Это же курам на смех! Жиль герой баллады!
— По правде говоря, — заметил Дэффид своим мягким голосом, — я слышал немало баллад, воспевающих куда менее значительные дела.
Гектор на другом конце стола громко захохотал:
— Жиль решил, что про него сочинят балладу? Это же курам на смех! Жиль герой баллады!
— По правде говоря, — заметил Дэффид своим мягким голосом, — я слышал немало баллад, воспевающих куда менее значительные дела.
— Клянусь святым Дунстаном! — воскликнул Брайен, с грохотом опуская на стол свой кулак. — Так оно и есть! И это относится к большей части песен, которые распевают по всей стране.
— Гектор, выйди из?за стола, — приказал Геррак.
— Отец! — взмолился Гектор, уже и без того смущенный отповедью Дэффида и Брайена, а теперь еще и лишавшийся возможности послушать то, что услышат остальные.
— Окажите нам любезность, — поспешно обратился Джим к Герраку, — простите Гектора на этот раз. Ему просто трудно понять, как может прославиться на весь мир тот, с кем он вместе вырос. Это всегда нелегко постичь, хотя нам всем часто приходится с этим сталкиваться.
Геррак мрачно посмотрел на Джима, а затем — еще мрачнее — на Гектора.
— Ладно, Гектор, — сказал он, — можешь остаться но лишь потому, что об этом попросил наш гость. И впредь следи за тем, что говоришь.
— Да, отец, — испуганно пробормотал гигант. Геррак обратился к гостям.
— Вы собирались рассказать нам, что случилось Жилем во Франции, — напомнил он.
Джим вновь заметил, что друзья смотрят на него, предоставляя ему право голоса.
— Сэр Джон Чендос, — начал он, — возложил на нас с Жилем тайную миссию во Франции. Благодаря помощи одного французского информатора, а может, и многих информаторов, мы узнали, что благородного Эдварда, наследника английского престола, содержат в темнице первого министра Франции, мы должны были вызволить его оттуда и передать в руки английского экспедиционного корпуса, к тому времени уже переправившегося через море, чтобы принц целым и невредимым вернулся домой.
Он сделал паузу, надеясь, что либо Брайен, либо Дэффид изъявят желание продолжить повествование. Однако первый старательно избегал его взгляда и был полностью поглощен вином, плескавшимся в кубке, а второй попросту глядел прямо в глаза Джиму и спокойно ждал продолжения.
— Словом, — продолжил Джим, — с помощью сэра Брайена и Дэффида нам удалось выполнить эту задачу: мы спасли принца и присоединились к английскому войску в тот самый день, когда оно встретилось с французской армией под командованием короля Иоанна и обе стороны готовились к сражению. К несчастью, Мальвин, тот самый первый министр короля Франции, из чьего замка мы вызволяли принца, оказался еще и весьма могущественным волшебником — куда более сильным, чем я.
После исчезновения настоящего принца он своими чарами создал его совершенную копию и явился с ней на поле боя, где уже стояли английские и французские войска. С помощью этой копии он хотел показать англичанам, что их принц покинул своих подданных и примкнул к королю Иоанну и французам, а значит, будет сражаться против своих соотечественников.
— Мы вроде бы слышали об этом, — вставил сэр Геррак, — но простите, я перебил вас. Продолжайте, милорд.
— Ну вот, нас было трое; мы все сидим перед вами, а кроме того, с нами был сэр Жиль, значит, уже четверо. Кроме того, к нам присоединилось войско, набранное во владениях сэра Брайена и моих…
Краешком глаза Джим уловил благодарный взгляд Брайена: дело в том, что Джим выразился так, что можно было подумать, будто вклад Брайена был равен вкладу Джима.
— И мы, — закончил Джим, — решили действовать самостоятельно.
— На самом деле так решил сэр Джеймс, поскольку командовал он, — буркнул сэр Брайен.
— Ну, в общем, да, но это неважно, — сказал Джим. — На день между войсками было заключено перемирие. А мы своими небольшими силами собирались ринуться в бой, как только оно закончится. Атаковать мы решили с тыла, и не кого?нибудь, а самого короля Франции Иоанна и его личную стражу — там было от пятидесяти до ста рыцарей в тяжелых доспехах. А кроме того, с королем был Мальвин, да еще и созданный им лжепринц. При этом было совершенно ясно, что король, Мальвин и кукла останутся целыми и невредимыми при любом исходе битвы. Если бы французы проиграли, отход этой троицы прикрыла бы стража, а если бы выиграли вообще не было бы опасности пленения.