— Чудесно! — воскликнула Лизет, снова прижимаясь к плечу Лахлана. — Ты слышишь?
— Еще бы не слышал! — ответил Лахлан куда мягче, чем обычно. — Значит, все заканчивается хорошо для замка де Мер и для всех нас. И теперь ничто не мешает нам с тобой, Лизет, отправиться завтра в Шотландию.
— Как это ничто не мешает? — возразила Лизет, отпуская его руку. — Сначала нужно устроить свадьбу, как полагается. А значит, потребуется по крайней мере месяц, чтобы сшить мне платье, все приготовить, созвать гостей и…
— Ты выходишь замуж за Лахлана? — удивился Джим.
— Да, — ответила Лизет. Она снова прижалась к плечу Лахлана и взглянула на него:
— И как можно скорее, дорогой. — Последние слова были адресованы Лахлану, а не Джиму.
— Но я думал… — Джим запнулся. — Когда мы стояли в коридоре возле комнаты Брайена, я думал, что ты о нем…
— При чем тут сэр Брайен? — осведомился Лахлан. Он нахмурился, и его голос звучал угрожающе.
— Я… — начал Джим, но Лизет перебила его:
— Это моя вина, Лахлан. Я сказала ему, как я люблю тебя, но забыла упомянуть твое имя, а поскольку мы находились как раз возле спальни сэра Брайена, сэр Джеймс, вероятно, пришел к заключению, что я люблю Брайена. — Она снова повернулась к Джиму:
— С самого раннего детства я думала только о Лахлане. Мы дали друг другу клятву много лет назад. Он приехал сюда в этот раз, чтобы сообщить нам вести из Шотландии и позаботиться обо мне, если явится шотландская армия.
— Хм, — пробормотал Джим. — Понимаю.
Лицо Лахлана немного смягчилось. Он обратился к Лизет:
— Ты уверена, что это просто недоразумение?
— О, конечно! — поспешно заверил Джим. — Теперь я понимаю. Как же я раньше не догадался?
Он театрально хлопнул себя ладонью по лбу, зная, что с этими людьми никогда не переиграешь.
— Ну, в таком случае… — Лахлан окончательно успокоился, и на его лице снова появилась улыбка, — все в порядке.
— Он опять нахмурился, правда, на сей раз не так сильно. — Только ждать свадьбы даже месяц — это уж слишком, Лизет. В Шотландии так дела не делаются.
— Не знаю, как там они делаются в вашей дикой стране, — заявила Лизет, но здесь Нортумбрия, это замок де Мер и мой дом, и я хочу, чтобы моя свадьба была устроена как следует, а для этого понадобится два месяца! — Она чуть ли не гневно взглянула на Лахлана, и тот немедленно смягчился.
— Ладно, — согласился он. — В конце концов, я и так уже столько прождал, что лишние два месяца ничего не меняют. И все же…
— Хватит языком молоть, — неожиданно перебил его Каролинус. Он уже давно нетерпеливо притопывал носком своей туфли.
Лахлан удивленно уставился на него.
— Как? — пробормотал он. — Моя свадьба — и языком молоть?
— Да помолчи же ты! Тихо! — приказал Каролинус, и хотя Лахлан продолжал шевелить губами, его никто не слышал. — Я просто хотел попросить отложить все ваши разговоры. У меня есть более важное дело, и мне бы хотелось сделать его в вашем присутствии. Я буду беседовать кое с кем другим, а вы слушайте.
— …сказать снова? — внезапно произнес Лахлан; очевидно, это был конец его речи, которую Каролинус сделал неслышной.
— Если угодно, если угодно. — Каролинус махнул рукой. — Но только, пожалуйста, не сейчас. И пусть никто меня не перебивает. Вы здесь в качестве свидетелей, а также как бы вещественных доказательств.
— Что такое «вещественное доказательство»? — поинтересовался Геррак.
— Неважно, Геррак, неважно! — раздраженно проворчал Каролинус. — Мы тут простоим весь день, если ты будешь меня перебивать. Итак, я собираюсь провести короткий разговор с собеседником, который уже давно пытается заговорить со мной. Это Департамент Аудиторства.
Он посмотрел сквозь Геррака в пустое пространство. Там кружилась жужжа муха, но когда взгляд Каролинуса упал на нее, она тотчас улетела.
— Вы слышали? — спросил Каролинус у пустого пространства. — Департамент Аудиторства!
— Маг! — загудел знакомый Джиму низкий голос; он исходил из точки, находившейся примерно в четырех футах от земли. — Мы пытались связаться с тобой…
— Я знаю, — перебил Каролинус. — Ну что ж, теперь вы получите мой ответ.
Кроме того, у меня есть к вам небольшое дельце.
Остальные не услышали, что ответил на это невидимый голос, однако Каролинус отрицательно покачал головой.
— Меня не интересует, нравится вам это или нет, — заявил он. — Я буду говорить то, что думаю, а вы будете слушать! Понятно?
В воздухе перед Каролинусом как будто произошло какое?то движение, но по?прежнему не было слышно ни единого звука.
— Так?то лучше! — снова заговорил Каролинус угрожающим тоном. — Я говорил об этом и раньше. Но все влетало в одно несуществующее ухо и вылетало из другого. Ну а теперь, если угодно, обсудим! Даже если неугодно. Итак, говорил ли я о моем ученике Джеймсе Эккерте, или не говорил? Молчание.
— Вот именно. И во всех пяти случаях я вел себя вполне корректно. И что же? Обратили вы внимание? Нет. Вы думаете только о правилах и учете. Вы полагаете, так делаются дела? Я вам скажу, нет…
Очевидно, его перебил недоступный остальным голос Департамента Аудиторства.
— Глупые предрассудки! Я легко докажу, что это ни в какие ворота не лезет.
Приглядитесь внимательнее к любому делу. Сверяется ли тот, кто его делает, с книгой правил? Чаще всего нет! Обычно мы сами создаем правила, уместные в данной ситуации, они действуют, а потом становятся частью книги правил!