Склоны по обе стороны от тропы были невысоки. Место, выбранное Лахланом, находилось ярдах в двадцати от тропы и всего на три?четыре фута выше нее.
Однако землю устилал такой толстый слой сосновых игл, что даже лошади почти не производили шума, ступая по ней, а человеческие шаги оказались и вовсе беззвучными.
Огня они не зажигали, во?первых, потому, что уже достаточно потеплело; во?вторых, они не хотели обнаруживать свое присутствие. Полуденное солнце здорово припекало, и Джим чувствовал себя неуютно в доспехах и кожаной куртке.
Его спутники как будто не обращали внимания на жару — совсем как давеча, по пути к замку де Мер, Брайен и Дэффид не обращали внимания на холод.
По?видимому, температура считалась у людей четырнадцатого столетия некой совершенно неконтролируемой стихией, и если ее не удавалось смягчить с помощью одежды или четырех стен, то ее попросту игнорировали. Говорят, примерно так же древние греки относились к головной боли.
— Судя по всему, на дороге пока никого нет, — заметил Геррак.
Говорят, примерно так же древние греки относились к головной боли.
— Судя по всему, на дороге пока никого нет, — заметил Геррак. — Поэтому, я думаю, в ближайшее время они не появятся. По правде говоря, мне кажется, им еще не один час ехать до нас. Если мы не увидим их до того, как солнце склонится к западу, нам придется сидеть здесь по крайней мере до утра. А ты как думаешь, Лахлан?
— Думаю, ты прав. Они остановятся, как только стемнеет и станет попрохладнее, и устроятся на ночлег. Мак?Дугал всегда любил удобства. Он любит развести огонь, закусить и выпить вина, прежде чем сядет солнце.
— Так я и полагал, — кивнул Геррак. — Значит, у нас есть время обсудить наш план. Каковы будут ваши распоряжения, милорд?
«Ну вот…» — обреченно подумал Джим. Он считался здесь главной персоной, хотел он того или нет. Быть может, у остальных хватит здравого смысла объяснить, почему его указания окажутся неразумными. Джим надеялся на это.
Вдруг у него мелькнула мысль.
Как предводитель, он мог предварительно спросить мнение тех, кого ему предстояло вести в бой. Правда, обычно выслушивались лишь мнения начальников рангом пониже. Но поскольку в столь малочисленном отряде не могло быть больше одного начальника, право высказаться имели все.
— Прежде чем принять окончательное решение, я должен получше ознакомиться с ситуацией, — заявил Джим. — Лахлан, может быть, ты расскажешь, как ты себе все это представляешь?
— Я уже кое?что рассказал, — отозвался Лахлан, сидевший рядом с ним. Они сидели скрестив ноги, кружком на сосновых иголках. — Они поедут по двое в ряд; впереди, конечно, Мак?Дугал, за ним, может быть, одна лошадь без седока; дальше, наверно, шесть?восемь его людей верхом и в доспехах; одна или две лошади в середине будут везти золото. По сигналу мы пешими нападем на них… Он повернулся к Герраку:
— Ты уже видел, как я это делаю, когда мы сражались вместе. Главное — подлезть под брюхо лошади, разрезать его кинжалом — и дело сделано. Лошади встанут на дыбы, и большинство седоков не удержатся в седлах. А тех, кто упадет на землю, прикончить уже нетрудно. Сам Мак?Дугал ничего не сумеет сделать, когда недосчитается людей. Только один из нас должен выехать вперед и преградить ему дорогу; иначе он ускачет на свежей лошади и может даже прихватить с собой золото, а мы останемся ни с чем.
— Ну… — начал Джим, но его перебил Геррак.
— Ты предлагаешь, — проговорил Геррак, и, хотя он почти не повысил голоса, его слова прозвучали подобно надвигающейся грозе, — чтобы мы оставили коней и напали пешими?
— Так будет гораздо легче, — сказал Лахлан.
— Я думал, тебе лучше известно, что значит быть рыцарем! Я давал рыцарскую клятву не для того, чтобы, оставив коня и копье, сражаться в пешем строю, подобно какому?нибудь простолюдину! И не для того, чтобы лезть под брюхо лошади и выпускать ей кишки, подобно какому?нибудь голому дикарю! Когда я сражаюсь, то сражаюсь как мужчина и рыцарь, верхом, щит к щиту и меч к мечу, если для копий нет места. Так же будут сражаться и мои сыновья.
— Я скажу то же самое, отец! — воскликнул Жиль.
— Вы такие же дураки, как англичане! — презрительно скривился Лахлан. — А еще зовете себя нортумбрийцами!
Перепалка грозила перерасти в крупную ссору между двумя важнейшими участниками предприятия. Джим поспешил вмешаться, чтобы предотвратить конфликт:
— Не в моих правилах игнорировать мнения опытных людей. Возможно, нам в самом деле лучше сражаться различными способами, и если способ Лахлана наиболее удобен для него, значит, по крайней мере он сам должен сражаться именно так…
— Он обвел взором лица своих соратников:
— Впрочем, я бы все же желал услышать мнение остальных.
— Мнение одного из присутствующих я выскажу сам, — заявил Геррак. Лахлан, ты ручаешься, что Мак?Дугал безвреден?
— Если тебя интересует, будет ли он сражаться, когда его люди падут от наших мечей, — начал Лахлан со своим прежним жутким акцентом, — то даже и не думай об этом. А если речь идет о том, чтобы исподтишка сунуть тебе клинок под ребро, — тут уж он не оплошает, будь спокоен.
Геррак обратился к самому младшему из своих сыновей: