Главное, что все корки покрывала плесень. Та самая плесень, из которой впоследствии — если этот мир развивался так же, как и мир Джима, — выделят препарат, называемый пенициллином.
А пока Джиму придется воспользоваться плесенью как таковой. Она выглядела так, как он описал ее Герраку и Алану: бледные голубоватые, слегка пушистые наросты на поверхности черствого хлеба.
Джим осторожно соскреб плесень на один большой относительно ровный кусок, будто кто?то попытался отрезать кусок каравая, но не довел дело до конца.
Затем, уже с помощью Алана, Джим снова развязал самодельные бинты, снял сложенную ткань, игравшую роль тампона, и размазал пальцами голубоватый пух по всей поверхности раны. От прикосновения хлынула кровь, едва не смыв всю плесень. Однако Джиму удалось достаточно быстро покрыть рану пропитанным кровью тампоном, и большая часть плесени осталась под повязкой.
Когда они закончили, Алан почти робко взглянул на Джима поверх распростертого на кровати тела Брайена:
— Милорд, если я вам больше не нужен, позвольте мне удалиться. Отец в гневе, что не мог найти тех, кто ему был нужен. Он грозился повесить одного из слуг в назидание остальным.
— Он не должен этого делать! — непроизвольно вырвалось у Джима.
— Он не должен этого делать! — непроизвольно вырвалось у Джима.
— Он этого не сделает. По крайней мере, я так думаю. И все же лучше, если с ним будет вся семья: ведь нас он не повесит, в нашем присутствии его гнев скорее уляжется, и слуги не пострадают.
— Ради Бога, ступай, — пробормотал Джим. — Иди как можно скорее.
Алан выбежал из комнаты.
Из горла Брайена донесся хриплый звук. Джим обнаружил, что глаза раненого широко раскрыты и он пытается что?то сказать.
— Помолчи, Брайен, — сказал Джим. — Побереги силы.
— Который… час? — наконец слабым шепотом выдавил из себя Брайен. — Пора вставать? Я проспал?
— Ничего подобного, — возразил Джим. — Сейчас ранний вечер. Ты не помнишь?
Мы сражались вместе с маленькими людьми против полых людей. Тебя ранили совсем не сильно. Но ты потерял очень много крови. Тебе придется отдохнуть несколько дней.
Несколько секунд Брайен неподвижно смотрел на него.
— Полых людей? — наконец прохрипел он. — Да — теперь я вспомнил…
— Помолчи, — повторил Джим. — Береги силы. Ты должен их восстанавливать. Я обещаю, что с тобой будет все в порядке. Об этом я сам позабочусь.
— Ах… — вздохнул Брайен, закрывая глаза. Глядя на него, Джим решил, что его пациент скорее уснул, чем потерял сознание. Во всяком случае в настоящую минуту он едва ли мог сделать что?нибудь еще. Джим поправит одежду, покрывавшую Брайена, чтобы тому было теплее.
«Скоро принесут жаровню и лучины для факела, — подумал Джим, — тогда тут будет вполне сносно». Неожиданно он зевнул. Только теперь он почувствовал, как ужасно устал от напряжения, в котором находился с того самого момента, когда Брайен упал во дворе, оглянулся по сторонам, куда бы сесть, и заметил скамейку.
Он снова зевнул, но так и застыл с разинутым ртом, почувствовав, как что?то острое уперлось ему сзади в шею.
Джим хотел обернуться и посмотреть, в чем дело, но его остановил резкий незнакомый голос, говоривший с шотландским акцентом:
— Не двигайся! Теперь ты попался, чернокнижник! Конец твоим злодеяниям!
Этот бедный парень в кровати — твоя последняя жертва! Сейчас ты отправишься в преисподнюю!
Глава 9
Джим был ошеломлен — не только от внезапной опасности, но и от изумления.
Похоже, у него за спиной стоял какой?то сумасшедший с оружием, причем довольно острым. Джим открыл рот, но не знал, что сказать. В этот момент раздался еще один голос.
— И ты не двигайся, шотландец, — сказал Дэффид, также оказавшись где?то позади Джима. — Мой лук натянут до предела, а стрела длиной в ярд с широким наконечником касается твоей шеи. Одно движение в сторону милорда, и моя стрела вырвет из тебя хребет вместе с глоткой.
На несколько мгновений наступила тишина — как надеялся Джим, благодаря замешательству неизвестного шотландца, который держал у шеи Джима что?то очень острое. Потом снова послышался голос с акцентом.
— Ты можешь убить меня, — проговорил незнакомец — но ты не спасешь своего друга. Мак?Грегор не…
Его неожиданно перебил третий голос, который Джим сразу узнал: это была Лизет.
— Лахлан Мак?Грегор! — воскликнула она. — Что ты хочешь сделать с лордом Джеймсом? Что здесь происходит, почему Дэффид нацелил на тебя свой лук? Не потому ли, что ты хочешь причинить зло этому достойному джентльмену?
— Достойному джентльмену, как же! — ответил голос Мак?Грегора. — Он злой колдун! И я избавлю от него землю и поступлю так с каждым подобным ему, что бы ни сделал этот трусливый лучник, стоящий за моей спиной.
— Колдунов не бывает, — возразил Джим, заимствовав сию отповедь у Каролинуса, который как?то беседовал с ним на эту тему, — если не считать магов, вставших на ложный путь. Я действительно маг…
— Довольно болтовни! — перебил его Мак?Грегор. — Ты можешь избежать позорного столба и огня, но тебе не избежать моего клинка…
Его в свою очередь перебила Лизет.
Как уже заметил Джим, люди четырнадцатого столетия не проявляли особой сдержанности в поступках, и в еще меньшей степени они старались сдерживать свои эмоции. Хотя обычно вычурные манеры скрывали это, способность действовать и чувствовать с полным самозабвением могла проявиться в любой момент. Теперь Лизет еще раз доказала это.