— Вы можете спуститься к столу, если хотите, милорд, — сказала она, повернувшись к Джиму. — Я еще ненадолго останусь и присмотрю за слугами, чтобы он сделали все, как следует. Когда вы вернетесь, здесь будет кровать, ночной горшок, кувшин с вином, кубок, маленький столик и стул — дайте им только часа два.
— Спасибо, — кивнул Джим. — Тогда я пошел в большой зал.
— Тогда я пошел в большой зал.
Сбегая вниз по ступенькам лестницы, он обнаружил, что икота прошла окончательно. Он мог вернуться в зал, сесть за обеденный стол вместе с остальными и продолжить беседу без столь досадной помехи. Но теперь он остерегался пить. Когда Лахлан хотел наполнить его кубок, Джим решительно отказался, в очередной раз сославшись на магию.
— Слишком много вина может повредить заклинанию, — заявил он.
Это произвело должное впечатление на Лахлана и остальных. Джим ел за обедом сколько мог, и, когда Лизет вернулась в зал, он попросил, чтобы в его комнату кроме кувшина с вином принесли еще и кувшин пива.
Не засиживаясь за столом, он поспешил наверх и обнаружил, что комната совершенно преобразилась. Она стала чистой, — разумеется, по стандартам четырнадцатого столетия. На стене горел факел, рядом лежала куча лучин.
Кровать, стол, стул, вино и пиво — все было так, как и обещала Лизет.
Сначала он думал улечься на кровать. Но, оставшись без Лизет, решил все же воспользоваться своим матрасом. На самом деле он затеял всю эту возню лишь для того, чтобы хорошенько выспаться. Джим запер дверь изнутри — теперь никто, даже Лизет и Геррак, не могли войти, предварительно не постучавшись,- затем расстелил на полу матрас, завернулся в него и уснул, прежде чем догорел факел.
Ночь, как ему показалось, продлилась не дольше мгновения. Он заснул — и как будто сразу же проснулся от стука в дверь.
— Одну минуту! — ответил Джим.
Он выбрался из своего матраса и свернул его, встал, налил в кубок немного пива и сделал несколько глотков. Вкус был жуткий, но все же жидкость немного освежила его. Протерев глаза, Джим подошел к двери и открыл ее. На пороге стояла Лизет. Он пропустил ее в комнату.
— Отец уже поднимает братьев, — сообщила она. — Я сама взялась разбудить вас, милорд. Не могу ли я чем?нибудь помочь в ваших приготовлениях?
— Очень любезно с твоей стороны, — пробормотал Джим. Он еще плохо соображал со сна, и кроме этой фразы ему ничего не пришло в голову.
Между тем Лизет прошла мимо него и с удивлением посмотрела на кровать, освещенную бледным предрассветным сиянием, струившимся из окна.
— Вы совсем не спали, милорд? — спросила она, когда Джим взял под мышку свой матрас.
— У меня были кое?какие дела, — ответил Джим, стараясь придать своему тону многозначительность, но все еще пребывая в полудреме. — Ты, конечно, понимаешь.
— О да! — кивнула она. И тут Джим вдруг почувствовал, как важно для него сделать сейчас одно дело, котором он не подумал в первую минуту после пробуждения.
— Не могла бы ты оставить меня одного еще на некоторое время? Это займет всего одну минуту. Только пусть никто не входит.
— Никто даже не приблизится к вашей двери, милорд! — решительно заверила Лизет. — Вы можете мне доверять.
— О, разумеется! — воскликнул Джим.
Лизет вышла и закрыла за собой дверь.
Оставшись один, он торопливо расстегнул кожаный пояс, на котором держались его штаны, и направился к ночной вазе. Ночь была долгой, и Джим ни разу не просыпался. Он помочился с большим облегчением, потом привел в порядок свой туалет и поспешил к Лизет.
— Прости, что так задержался, — сказал он.
— Задержались? — удивилась Лизет. — Но ведь прошла всего минута, как вы и сказали.
— А… — Теперь Джим полностью проснулся. — Когда имеешь дело с магией, время воспринимается несколько иначе. Ты слышала истории о людях, похищенных эльфами? Они думали, что отсутствовали всего несколько дней, а когда возвращались, узнавали, что прошло много лет.
— Конечно. Няня рассказывала мне эти старинные истории. Я лучше всего запомнила про Золушку и ее башмачок — как принц, который на ней женился, заставил злую мачеху и ее дочерей плясать на свадьбе в раскаленных докрасна сапогах. Я просто умирала со смеху.
— Э?э… да, — пробормотал Джим.
Они спустились по лестнице, прошли через большой зал и направились к конюшням, которые, в отличие от кухни, находились во дворе, на некотором расстоянии от башни.
Лишь когда они подошли к конюшням, где царила суматоха, Джим вспомнил, что его оружие, доспехи и прочие вещи, которые могли пригодиться в предстоящей поездке, остались наверху, в комнате Брайена. Джим уже подыскивал подходящий предлог, чтобы вернуться за ними, как вдруг увидел их возле стойла своего коня Оглоеда.
— Откуда здесь взялись мои вещи и оружие? — спросил Джим. — Они ведь были в комнате сэра Брайена!
— Я осмелилась приказать слугам, чтобы они принесли ваши вещи сюда, ответила Лизет. — Я сделала не правильно, милорд?
— Нет?нет! Все совершенно правильно. Ты выбрала именно то, что мне нужно.
Я тебе весьма обязан.
— Обязаны мне? — Лизет нахмурилась. — Ничуть, милорд. Все эти вещи принадлежат вам. Я не добавила к ним ни имущества замка де Мер, ни своего лично.