— Нет, так просто вопрос не решить, — покачал головой Ульфиус. — У них защита против таких подарков должна быть. Доверять можно только мечу. Да и то не всегда.
С наполненной сумкой и автоматами товарищи прошли мимо часовых, но возле «лексуса» их ждал неприятный сюрприз. Вокруг автомобиля столпились солдатики, разглядывая шикарную иномарку и обмениваясь мнениями.
— Как садиться будем? — спросил Сергей. — Невидимыми — не получится. А видимыми — неудобно как-то с сумкой. Тем более — с автоматами.
— Не проблема, — помедлив мгновение, изрек магистр.
Сумка Лунина тут же превратилась в изящную барсетку — правда, весившую килограмм сорок. Автоматы превратились в теннисные ракетки.
Заметив хозяев «лексуса», собирающихся, по всей вероятности, на теннисный корт, солдаты почтительно расступились. Один, самый наглый, признав в Сергее лицо подчиненное, скромно попросил закурить.
— Порядки нынче в армии, — вздохнул тот. — Не курю, товарищ. Спортсмен. И тебе не советую.
Бесшумно тронувшись с места, «лексус» подкатил к проходной, где лейтенант, уже не задавая вопросов, поднял шлагбаум и встал навытяжку.
— Должно быть, думает, что и начштаба с нами, — предположил Сергей.
— Едем на восток, — предложил Ульфиус. — Есть еще много дел.
Олег Семенович Белоусов не был трусливым человеком. Суеверным — да. Но в суеверии его была одна сильная сторона. Он считал, что с любыми силами, даже сверхъестественными, можно договориться. Он боялся тех же привидений не безотчетно, а потому, что они могут принести ему вред. Если бы привидения (даже самые отвратительные и злобные) были ему полезны, Белоусов только обрадовался бы их появлению.
Однако совсем недавно кто-то искрошил его боевиков, некий маг пытался спалить их всех огнем и даже победил могучего союзника. Да и вообще, кладбище — не самое приятное место. Белоусов, взрослый мужчина, бандит, убивший множество людей, боялся идти на тихий погост, хотя на улице только начало вечереть.
Собирался Олег Семенович основательно.
Собирался Олег Семенович основательно. С собой он брать никого не решился — золото не пролежит в земле и двадцати минут, что бы ни говорили его таинственные друзья. Надеяться можно было только на себя. Да и то — не полностью.
Под пиджак Белоусов надел легкий кевларовый бронежилет, в яркий туристический рюкзак уложил золото, в спортивную сумку — автомат «узи», заточенную саперную лопатку, которую можно было использовать не только по прямому назначению, но и как холодное оружие, и мощный фонарик. На пояс повесил кобуру с револьвером, к ноге под брюками примотал нож. И все равно было страшно.
К кладбищу подъехал в сумерках. Самое мерзкое время. И не светло, и не темно, и, главное, ничего не видно. Ничего особенного на кладбище вроде бы не происходило. Бомжей здесь было мало — кладбище почти заброшенное, поживиться удается редко. Прохожие тут ночью не появлялись.
Белоусов достал из сумки «узи», держа его наперевес, долго ходил между могил, светил фонариком во все стороны, чертыхался, искал нужную. Наконец едва не налетел в темноте на огромный памятник из черного гранита. Памятник был спокойный, умиротворяющий. С него прямо в глаза Олегу Семеновичу смотрел красивый благожелательный мужчина лет шестидесяти.
— Ишь ты, никогда бы не подумал, что он за них, — вздохнул Белоусов, и тут же понял, что предположение глупое. Конечно же, покойный Лев Михайлович не имел к темным делишкам его новых товарищей никакого отношения.
А вот могилка рядом с ним сразу показалась Белоусову жутковатой. Креста на ней не было, землю словно кто-то разворотил. Сплюнув через плечо, Олег Семенович положил автомат на землю, переключил фонарь в режим стационарного освещения, пристроив его рядом с памятником Савельеву, достал саперную лопатку и принялся копать.
«Надо было кого-то с собой взять, — пришла к Белоусову запоздалая мысль. — Не очень ценного. Заставить копать, а после и положить рядом с золотом. Для верности».
— И правильно, — раздался в мозгу жуткий, чужой голос. — Что самому надрываться?
Белоусов лязгнул зубами, оглянулся по сторонам, не увидел никого и принялся копать еще усерднее. Земля на глубине была черная, жирная — совсем не такая, как сверху.
Через полчаса он вырыл яму внушительных размеров, вспотел и запыхался — работать физически не приходилось давно. В яму вполне мог поместиться рюкзак, и сверху осталось бы столько же места.
— Пожалуй, хватит, — решил Белоусов.
Теперь ему уже не было страшно, и если он чего и опасался, так только того, что кто-то застанет его за таким странным занятием, как разрывание старой могилы. Можно было бросить золото в яму вместе с рюкзаком, но Белоусов проявил жадность, столь свойственную некоторым людям. Закапывая в землю по меньшей мере три миллиона, он пожалел пятьсот рублей, потраченные на рюкзак Директор «Барса» отложил лопату в сторону, к автомату, вытащил из рюкзака плотный полиэтиленовый пакет с золотом и аккуратно опустил пакет в яму, которая пришлась как раз впору.
Порадовавшись, что неприятное дело почти закончено, Белоусов обернулся за лопатой и застыл. Редкие волосы на его голове встали дыбом. Наступив огромной лапой на саперную лопатку, в двух шагах от Олега Семеновича стоял чудовищных размеров пес с горящими красными глазами. Этими не по-собачьи умными глазами пес внимательно рассматривал гробокопателя.