Часть четвертая
ВЕСНА
Видит она: вздымается снова из
моря земля, зеленея, как прежде,
падают воды, орел пролетает, рыбу из
волн хочет он выловить.
Старшая Эдда. Прорицание вёльвы
Человек в сияющих доспехах остановился над Кравчуком и слегка ткнул его носком сапога в ребра.
— Поднимайся, — приказал он.
Кравчук поднял глаза и взглянул витязю в лицо. Лицо светилось силой и властью.
— Кто ты, господин? — заплетающимся языком спросил Кравчук.
— Не время и не место для вопросов, — холодно отрезал незнакомец. — Быстрее. Скоро здесь будет половина Друмура. Я очень спешу.
Владимир Петрович поднялся. Он понимал, что сейчас лучше безропотно подчиняться.
— Вперед, — приказал воин. — Быстро.
Спотыкаясь, Кравчук побежал прочь от норы ящера. Может быть, неизвестный только прогоняет его, чтобы не болтался под ногами? Но нет. Воин бежал рядом. Потом он схватил Кравчука за руку. Того словно ударило электрическим током. Владимир Петрович, охваченный небывалым ужасом, погрузился во мрак.
Когда зрение начало проясняться, Кравчук обнаружил, что они находятся уже не в тундре, а в каменистой пустыне. Один острый камень врезался в ногу Кравчука, другой — в бок. Незнакомец нетерпеливо тряс его за плечо.
— Очухался? — сурово спросил он. — Размазня. И куда ты годен?
— Не знаю, господин, — признался Кравчук, садясь. — Я очень устал. Меня ломает после наркотиков и хочется есть.
— Маме будешь жаловаться, — отрезал незнакомец. — Или жене. Есть жена? Хорошо… Впрочем, изголодался ты, заметно…
Воин расстегнул сумку, хитрым образом притороченную под левой рукой, достал оттуда горсть сушеных плодов, протянул их Кравчуку.
— Ешь, — приказал он. — Только быстрее.
Изголодавшийся директор «Барса» бросил плоды в рот. И сразу почувствовал такое блаженство, по сравнению с которым прием наркотика вигов — ерунда, бредовый сон. Плоды освежали и насыщали, успокаивали и умиротворяли.
Кравчук взглянул на своего спасителя, увидел ясное мужественное лицо, большие суровые глаза, твердо очерченные скулы. Воин глядел на него, как на диковинное животное. Владимир Петрович не выдержал и заплакал.
— Не раскисай! — приказал незнакомец. — Ешь, и мы двинемся дальше.
Кравчук поспешно глотал плоды, жалея, что их нечем запить. На поясе воина он заметил серебряную фляжку, но не осмелился попросить напиться.
— Спасибо, — поблагодарил он, затолкав в рот последнюю порцию. — Могу ли я спросить, куда мы идем?
— Можешь, — ответил воин. — Но лучше не трепи языком. Пошевеливайся.
Кравчук, удивляясь такому вежливому обращению, гадая, что будет дальше, вскочил и спросил:
— Куда?
— Без разницы. Вперед!
Удивившись такой странной команде, Владимир Петрович поковылял тем не менее куда было приказано. Впереди не было ничего интересного. Голые камни простирались со всех сторон, насколько хватало глаз.
Воин опять шел рядом с ним, опять взял его за руку. На этот раз свет не померк. Что-то вспыхнуло, засветился горизонт, камни куда-то исчезли, вместо них под ногами зашелестела жухлая трава. У Кравчука закружилась голова, его стошнило чем-то черным и горьким. С тоской подняв голову, Владимир Петрович вдруг увидел яркое голубое небо с плывущими по нему серыми облаками.
У Кравчука закружилась голова, его стошнило чем-то черным и горьким. С тоской подняв голову, Владимир Петрович вдруг увидел яркое голубое небо с плывущими по нему серыми облаками. Из-за облака пробивалось слабое солнце. Кравчук опять заплакал и потерял сознание.
Когда он пришел в себя, незнакомец хлопал его по щекам и поливал водой из фляжки.
— Ну, ну, Петрович, уже дома, — говорил он ободряюще. Слова не вязались ни с его внешним видом, ни с манерами. Кравчук решил, что это бредовое видение и откинул голову на траву. Но незнакомец настойчиво предлагал встать и пройти еще немного.
— Кто ты, господин? — спросил Кравчук еще раз, всхлипывая.
— Не называй меня господином, — приказал незнакомец. — Я никому не господин и не хочу быть господином. Зови меня Бонуций. Или Ронканор. Как тебе больше нравится.
Ульфиус, Наташа, Эста и Лонк сидели в молчании около получаса. Хозяин не возвращался, за стенами царила тихая звездная ночь Бонуцитона. Точнее, ночь они лишь видели и ощущали, так как находились в глубоком подвале. Но иллюзия была полной и чарующей.
Разговор не клеился. Девушки напряженно, стараясь, чтобы никто не заметил, поглядывали друг на друга. Ульфиус размышлял о своем, а каухури, похоже, вздремнул. Когда он спал, Наташа почему-то воспринимала его как большую собаку, а не как разумное существо.
Воздух в ночи над пирамидой потяжелел, звезды скрылись за тучами. Лонк поднял голову, вслушиваясь в доносившиеся с поверхности звуки. И тут с неба обрушился гром. Темноту разорвала ослепительная вспышка, пол под ногами закачался. Ульфиус вскочил. Он сразу понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Потому что пол на командном пункте Бонуция в принципе не мог шататься, что бы ни происходило наверху, ведь находился он в глубоком подземелье.
— Похоже, ожидание Великого магистра исполнилось, — торжественно изрек магистр. — Сотрясаются основы мира, изменяется структура Ронканора. Думаю, скоро мы все узнаем.