Кандидата в депутаты и его «канадского» консультанта Лунин застал сидящими в глубоких кожаных креслах и жарко о чем-то спорящими.
— Размышляете, как завоевать доверие электората? — с порога спросил Лунин. Он прошел в номер и уселся на журнальный столик — третьего кресла не было.
— Вроде того, — ответил Брентон. — Скажи мне, Сергей, что ты знаешь о Патрикееве? Вот Виктор говорит, что он физик и работал в том же институте, что и ты.
— Ну да. Я же рассказывал в парке. Он у меня квантовую механику вел. Сволочь.
— Почему? — заинтересованно спросил авенорец.
— Да как бы объяснить? Деловой очень. Студенты ему до лампочки, физику вроде бы любит, но странною любовью. Зачем таких уродов преподавателями назначают? А на зачетах цеплялся к ерунде…
— Странного в нем ничего тогда не было?
— Странного? — переспросил Лунин. — Не знаю. Взгляд бешеный, конечно. Но среди ученых чудики не редкость.
— Видишь ли, Сергей, — смущенно вмешался Виктор. — Наш друг из Канады полагает, что Патрикеев — зомби. Сергей расхохотался:
— Точно! Как я еще в университете не понял? Он еще тогда был с душком!
— Вот видите, господин Молоканов, — довольно улыбнулся Брентон. — Мой старший коллега, награжденный гранатовым ожерельем, тоже подтверждает наличие у интересующей нас особы признаков зомбированности. А я сделал свои выводы по фотографиям, которые вы мне любезно предоставили.
Молоканов посмотрел на Сергея с тоской. Похоже, заявлений авенорца он вообще не понимал. Утешало единственное: глупости, которые тот выдавал, можно было списать на не очень хорошее владение русским языком.
— Кстати, сэр Лунин! Мы собираемся ночью нанести визит в контору нашего оппонента. Пополнить за его счет свои финансовые ресурсы. На выборную кампанию нужно много денег, да и номер затягивает дорого, а золота у меня не так много…
Брентон довольно улыбнулся. Похоже, мысль об ограблении приятно возбуждала его.
Похоже, мысль об ограблении приятно возбуждала его.
— Почему бы и нет? — вздохнул Сергей, вспоминая полет молодого авенорца на ковре-самолете. — Вы заклинанием невидимости владеете, Брентон?
— В полной мере, — кивнул он.
— И сейфы открывать можете?
— Да.
— И защиту распознавать?
— Магическую — да. А с техническими средствами поможете мне вы.
— Ну так и пойдем, — на удивление легко согласился Сергей. — Тащи сумки пустые, Витя. Набьем их золотыми червонцами.
— Вы не шутите? — побледнел Молоканов.
— Да какие тут шутки? — недовольно спросил Сергей. — Время дорого. Иди за сумками, с родными простись, на всякий случай. Если не убьют сразу, то посадить могут лет на десять. И пойдем.
Виктор поспешно выскочил из номера.
— Интересно, вернется? — равнодушно спросил Сергей.
— Почему нет? — удивился Брентон.
— Ты не поймешь, — вздохнул Лунин. — Хотя объяснить постараюсь. Возможно, тебе так не кажется, но мы вовсе не каждый день грабим банки. И даже не каждый год.
— Тем более здорово! — с энтузиазмом воскликнул Брентон.
— Одна надежда — Ульфиус нас вытащит, — под нос пробормотал Сергей.
Не прошло и сорока минут, как в номере снова объявился Виктор с двумя спортивными сумками — большой и маленькой. Видно, борьба за депутатский мандат и права граждан родного города сделала Молоканова решительнее, чем он был прежде.
— Физик, — хмыкнул Сергей — Маленькую сумку в большую вложи…
— Да, действительно, — растерянно пробормотал Виктор, проделывая манипуляции с сумками.
— Поехали? — предложил Брентон. Глаза его горели.
— Вызовем такси по телефону, — предложил Сергей. — Что шататься по улицам? Вы смотрите, в машине не обсуждайте наши планы. А выйдем квартала за два до их офиса. Нет, после. Скажем, у «Рыбака Дона». Ну, присели на дорожку!
Вечерело. Далила и Белоусов скромно сидели в углу кабинета. Кравчук по-хозяйски расположился за столом и обзванивал прежних друзей и знакомых, сообщая им, что вернулся. Весть о возвращении прежнего директора «Барса» распространялась по городу подобно пожару в сухом лесу.
Бонуций с интересом поглядывал в окно.
— А ведь если твои не вступятся, их номер может выгореть, — шепнул подруге Белоусов. — Я не понял, что он тебе обещал? Куда он нас возьмет? И на фига нам это надо?
— Ты никогда не отличался большой сообразительностью, — недовольно фыркнула Далила.
— Так объясни, — на удивление терпеливо попросил Олег Семенович.
— Погибну я, если хозяева меня бросят, — с тоской сообщила Далила. — А он может сделать так, что буду жить. Своей жизнью. Хозяева тоже обещают, но тем тварям разве можно верить? А я петь хочу… Мне знаешь как понравилось!…
— Я не понял, ты что, на игле?
— Хуже.
— Да куда уж хуже? — переспросил Белоусов.
— Да куда уж хуже? — переспросил Белоусов.
— Не грузи, — попросила Далила. — Эх, знать бы, что с хозяевами он разделается…
— Да что он вообще за птица? — свистящим шепотом спросил Олег Семенович.
— Крутой, — на понятном другу языке пояснила Далила. — Только я не поняла насколько.
Белоусов еще раз смерил взглядом сильно похудевшего, по-хозяйски развалившегося в кресле Кравчука, на его телохранителя, который, совершенно не обращая внимания на то, что творится в кабинете, не отрывал глаз от окна. Он обнял Далилу и прошептал ей на ухо: