— Садись, милая, — предложила старушка, пододвигая Наташе стул. — Проголодалась небось?
Наташа кивнула. Есть хотелось, зачем скрывать? Попала неизвестно куда, когда еще предложат — неизвестно.
Бабушка подкинула в печку несколько поленьев, и огонь занялся как бы сам собой. Наверное, в печке тлели угли еще с прошлой растопки.
— Скоро и ужин поспеет, — сообщила старушка. — Ты пока умойся, а то и выкупайся.
— Где? — поинтересовалась избалованная городскими удобствами Наташа, ожидая, видимо, что за потайной дверью откроется ванная комната с умывальником и душем.
— Известное дело — на речке, — улыбнулась бабуля. — Там и сходни есть, чуть дальше от избушки. Купайся вволю, пока не стемнело. Кошки за тобой подглядывать не будут — я их от того места отвадила. А то вишь ты, какая грязная! Личико нежное, ножки гладкие, а все в пыли.
Наташа улыбнулась и непроизвольно попыталась натянуть короткий халат на колени. Принять ванну она действительно не успела, а теперь неизвестно, получится ли искупаться в ближайшее время.
— Мыло есть, бабушка? — спросила она.
— Зачем тебе мыло? — удивилась хозяйка. — Там берег глинистый, и глина для купания очень подходит. Специально в том месте сходни сделаны.
Наташа пошла на речку, нашла почерневшие деревянные сходни, разделась и опустилась по ним в воду. Вода была теплой, ароматной, пахнущей лесными травами и, совсем немного, тиной. Дно реки кто-то выложил большими плоскими камнями. Длинные тени легли на воду, и на другой речке в такое время, может быть, даже было бы страшновато. Но здесь Наташа ощущала себя покойно и уютно.
Глина, нашедшаяся около берега, действительно мыла, как лучшие косметические средства. Может быть, оттого, что вода в реке была мягкой. Девушка даже вымыла голову, хотя прежде ей казалось, что без шампуня в таком деле никак не обойтись. Чистая и свежая вернулась Наташа в избушку. Хозяйка зажгла высокие желтые свечи. На столе уже стоял большой кувшин молока, пышные белые булки, кувшинчик с медом, порезанный ломтями сыр на коричневой глиняной тарелке.
— Чем богаты, тем и рады, — улыбнулась старушка — Вина не хочешь?
— Нет, спасибо, — смутилась Наташа.
— Хорошо. Молодежь нынче какая — такие девушки пошли, что даже и водку пьют. — Старушка неодобрительно поджала губы. — И штаны носят, совсем как парни. А у тебя — платьишко хоть и куцее, но все ж приличной девушке подобающее…
Наташа скромно потупилась. Водку случалось пить и ей — не каждый день, конечно, но и не слишком редко… То-то поругала бы ее старушка. А халата своего домашнего она почему-то вдруг застеснялась, хотя халат был красивый, шелковый, расписанный большими голубыми цветами.
— Как же звать вас, бабушка? — обратилась Наташа к хозяйке. — Я — Наташа Соловьева. Так растерялась сначала, что и представиться забыла.
— Да что ж ты думаешь, я не знаю, кто ты, откуда? — улыбнулась бабушка, и лучистые морщинки побежали от уголков ее глаз.
— Я ведь ведунья. Многие меня так и называют. А ты зови бабушкой. Мне это по душе. Ты кушай, милая, кушай…
Наташа принялась за угощение.
Белоусов стоял над хрипящим Кравчуком, решая, стоит ли ему слушаться своих новых хозяев или сейчас как раз тот случай, когда командой можно пренебречь. Наверное, все же лучше подождать. А уж эти твари — Белоусов почти не сомневался в том, что они не люди, — сами решат, что делать с его прежним директором.
На этот раз посетитель не вошел в приемную. Ему было недосуг тратить время на такие мелочи, как соблюдение приличий перед людьми. Он материализовался из воздуха рядом со столом Кравчука, перед большим черным шкафом с документами. Дернулся, крякнул, зашипел, поспешно огляделся. Пришелец оказался низеньким толстым альбиносом в черной хламиде. Как и положено альбиносу, волосы у него были абсолютно белые, кожа — бело-розовая, а глаза сияли алым огнем.
— Что ж, удовлетворены тебя видеть, Олег Семенович, — обратился он к Белоусову. — Наконец-то по-настоящему решительный человек. Начальничек твой хлюпиком был, хотя людей на тот свет спровадил немало. Одно другому не мешает. Самые массовые убийцы были жуткими трусами… А Кравчук и на размах не претендует — мелкий пакостник. Хочешь, наверное, крови его выпить?
— Хочу, — ответил Белоусов, полагая, что ответ такой пришельцу понравится. Ведь он явно с нечистой силой знается или сам к ней принадлежит. На самом деле никаких подобных желаний он не испытывал. Да, пристукнуть бывшего босса — нужно. Для надежности, для удовольствия. Но кровь пить зачем? И в прямом, и в переносном смысле…
— Нет, не хочешь, — глядя острыми красными глазками в лицо Белоусову, заявил пришелец. — Ну да ладно. Хорошо, хоть не удавил, как Серого…
Белоусов молча склонил голову.
— Работать будешь на нас, — объявило существо, шумно втянув воздух. — Проект продолжается. Деньги и силы нам нужны. Машину стройте. Денег еще дадим. Ты становишься исполняющим обязанности директора. Мы так и будем называть тебя. И. О. Или, еще лучше, Ио [2] . Хорошее имя, из вашей мифологии.
Альбинос подавился тихим смешком и хохотал, давясь, с полминуты.
— Сам будешь иметь все, что хочешь. Только попроси. Связь держать по трубке, что в сейфе. Всем скажешь, что Кравчук заболел. С ума сошел. Бывает, при его-то работе. Хорошо, что не убили его. Всегда можно предъявить.